Ух ты! Раз уж мэтр Дониёр говорит, что это — интересное… Да ещё — невероятное!..
— Хочу конечно!
— Тогда — остаёмся здесь же… Ну, в-смысле, в римской Империи, но — сменим время. Держи руку! А я воображу эпоху!
— Задача наша совсем проста. Ты — усыпляешь библиотекаря, я — ищу нужный свиток! — они стояли перед довольно большим зданием, очертаниями и пропорциями напоминавшем классический храм, но — без алтарей и прочих обычных религиозных атрибутов снаружи.
Они подошли ко входу. Она, вспомнив уроки леди Барбро, заработала руками, негромко распевая Заклинание.
Можно особо не напрягаться — внутри замкнутого пространства
— Порядок. Кто бы там не находился — все спят!
— Отлично. Пошли. Нам нужно в опистодом. — и, видя её недоумение, — Ну, в заднюю, отгороженную, часть. Всё самое ценное всегда хранится там.
Судя по положению звёзд, время приближалось к четырём утра — самый коварный, как она знала, для часовых и сторожей, час: когда сон наползает неумолимо, словно туча на солнце, а бдительность ослаблена самоуверениями, что «раз до сих пор ничего не случилось — не случится и дальше!»
Они бесшумно вошли под своды портала. Двинулись, сквозь колоннаду и тишину гулкого пространства, к дальней торцевой стене. «Оригинальная» конструкция заставила её скептически хмыкнуть: храм называется — а в самой середине крыши — огромное окно! («Это — для освещения днём, — пояснил мэтр, — факелы здесь запрещены. Чтоб не поджечь. Больше всего эти храмы — ну, вернее, их крыши — боятся пожаров! Вспомни Герострата!»)
Здесь, на многочисленных полочках в нишах, поднимавшихся чуть не до потолка, (Как же они сами их оттуда?.. А-а, вот и лестницы!) хранилось не совсем то, что она привыкла видеть в библиотеках. Не книги, а — рулончики, свитки, трубочки, иногда — и круглые, как для чертежей, футляры из ценного, и приятно для её обострённого обоняния, пахнущего, кедра.
Мэтр вынул ничем не примечательный рулончик-свиток из одной из ниш. Взглянув на неё, кивнул. Она пригасила свечу на руке, и они удалились, оставив мирно досыпать лохматогривого мужчину, сидящего за столом в углу, уронив голову на руки, лежащие на крышке этого самого стола.
Уже на улице, убедившись, что всё тихо и спокойно, она спросила:
— А что — библиотеки разве не запирают на ночь?
— Нет. И бани тоже. И школы. А поскольку библиотеки всегда — ну, как эта! — находятся в храмах какого-либо Божества, их не… грабят. Страшный грех! Виновный подвергается остракизму и проклятью Богов!.. — он вскинул руки. Но она не испугалась. Тогда он тоже хмыкнул, — Не принято, словом, грабить Храмы. Тут — практически гарантия.
А вот частные дома запирают. И даже держат собак — обычного, то есть — профессионального, и даже имеющих нечто вроде своего «профсоюза», ворья и здесь навалом. Но Общественные Мест
— Надо же… Блин. А что это мы уволокли?
— Не уволокли, а позаимствовали. — он хмыкнул. — Свиток Клавдия.
Она недопоняла. Но спросить не решилась. Только традиционно почесала в затылке. Мэтр, и сам всё про неё понявший, пояснил:
— Он посвящён истории этрусков. То есть — народа, территорию которого Рим захватил. А самих этрусков подмял, поработил. И смешал с собой. Чтобы лишить земли, корней и истории. Кстати — Рим нагло воспользовался всеми достижениями этрусков в градостроительстве, планировке, канализации. А пот