– Хорошо, – подвел итог Царь, – в темноте не заблудимся.
После того, как мы через силу поели, Царь с Тротилом пошли закладывать гранату. Все сгрудились в противоположном углу, подошли старшие, разматывая бечевку.
– Всем лечь на землю, открыть рты и зажать руками уши, помещение маленькое, ударная волна будет сильной. – Тротил намотал бечевку на кисть руки и слегка потянул на себя, выбирая слабину. Сталкеры легли на пол и позажимали уши. Взрыв заставил пол вздрогнуть, одновременно вдавливая нас в него ударной волной. Было впечатление, что тебя с размаху кинули в стену. И это мы лежали, а если бы стояли?
Сталкеры поднялись, кашляя от поднявшейся пыли и отряхивая посыпавшуюся штукатурку.
Тротил подошел к краю образовавшейся дыры, и посветил в нее фонариком: – Да, уж, из одного подземелья в другое.
Мы спустились по упавшей наклонно плите, тоннель был такого же размера, что и тот в который я попал из вентиляционной шахты, правда более захламленный, и с лужами стоячей воды на полу, от которых ужасно воняло тухлыми яйцами.
– Двое идут впереди метрах в двадцати, – распорядился Тротил, – остальные по четыре человека в ряд, в случае атаки, разведка подтягивается к основной группе и занимает места у стен. Первый ряд при этом приседает, второй пригибается, третий ведет огонь стоя. И того мы получаем четырнадцать огнестрельных единиц, остальные трое прикрывают тыл. Вперед пойдем мы с Царем, сзади Хамер, Белый и Щорс.
Царь вышел вперед и, вставив рог в чехол на поясе остановился около Тротила, мы построились в ряды. Тротил указывал, где кому стать, – с дробовиками первый ряд, калаши – второй, остальные сзади.
Естественно мы с Винтом оказались со своими винторезами в последнем ряду.
Тротил, оглядев строй, махнул рукой, и пошел вперед за Царем, стараясь меньше шлепать по воде сапогами. Мы двинулись следом. Тоннель плавно загибался влево, и меня на мгновенье посетило чувство дежавю, но хлюпанье множества ног по лужам вернуло к действительности. С мокрого потолка сочилась вода, стены были покрыты желтоватой слизью и кто-нибудь время от времени оступался и тихо матерился. Обстановка угнетала. Через час ходьбы лужи исчезли, и мы пошли по мокрому крошащемуся бетону, перемешанному с битой плиткой со стен.
Разведчики ждали нас около прохода в левой стене с валяющимися на полу дверями. Когда мы подошли, Царь, сидящий на корточках и осматривающий дверь, поднялся:
– Дальше по тоннелю завал, карта ведет в это помещение, но мне не нравятся следы на двери, такое впечатление, что кто-то поработал множеством маленьких присосок, идем очень осторожно.
Он шагнул в дверной проем следом за Тротилом.
Дождавшись своей очереди, я, зайдя в помещение, увидел на полу лужицы мерцающие мертвым зеленоватым свечением – студень. И сколько хватало ПНВ, везде на полу замысловатыми узорами была эта дрянь, а лаборатория, (а это была одна из них), была не меньше футбольного поля.
– За мной, по одному, – Тротил зашагал по свободному от студня полу. Сталкеры гуськом пошли за ним. Мы уже находились где-то на середине лаборатории, когда шедший последним Белый, охнув, закричал. Все обернулись, студень сзади Белого вспучился и, догнав сталкера, облепил его ноги. Белый попытался вырваться, дернулся вперед, но ноги подкосились, и он упал на бетонный пол. Студень стал наползать на сталкера, Хамер и Щорс идущие впереди, подскочили к Белому и схватив его за руки, попытались вытащить бойца. Белый заорал еще громче, что-то громко чавкнуло и Хамер с Щорсом оттащили Белого от взбесившейся аномалии, но увидав, что у них в руках, они с ужасом отскочили, врезавшись в сталкеров, стоящих позади. На полу корчилась только верхняя половина Белого, скребя по полу руками, нижняя часть была поглощена шевелящейся зеленоватой массой, от которой к умирающему сталкеру перетекая, ползли комочки студня размером со среднюю кошку, а по внешнему виду они напоминали амеб с ложноножками. Белый, перевернувшись на спину, и увидев, что стало с его нижней частью, поднял полные слез глаза на Хамера и прохрипел: – Помоги, добей!
Хамер сорвал с плеча дробовик и прошептал: – Прости, друг.
Винчестер в его руках грохнул, выплевывая свинец, и сталкер Белый умер. Хамер направил дуло на приближающиеся комочки слизи и снова нажал на курок. Дробь впилась в ближний комок, тот остановился. Было видно, как дробь в его студнеобразном теле опускается вниз и остается на полу, не причинив амебе никакого ущерба. Сгусток снова продолжил движение, приближаясь к сталкерам.
– Они везде! – закричал кто-то. Я огляделся, студень вспучивался вокруг тропинки, а там, где мы прошли и погиб Белый, прохода вообще уже не было. Сталкеры стали беспорядочно палить во все стороны, но без толку. Пыса подскочил к самому краю, и разрядил обрез дуплетом, подставив дуло к самому щупальцу тянувшейся к нему субстанции. Из дула вместе с дробью вылетел сноп пламени и опалил амебу. Сгусток дернулся назад, ложноножка в месте ожога сморщилась и задымила, меняя свой цвет на ярко бордовый.
– Ага, не нравится тебе, зараза! – закричал Пыса, переламывая обрез для перезарядки.
– Огонь, – крикнул я, вспоминая слова Шухова, – Царь, их надо жечь огнем! Выжечь гнезда!