Приемная Директора Управления, куда я принят на работу, должна внушать. Но приемные двадцать первого века, в этом смысле, гораздо продуманней. Феншуй будущего просит не приставать к начальнику с ерундой. А здесь тебе всего лишь намекают, что ты мелочь, но так уж и быть…
Я собираюсь доложить, что и как буду делать. На соседних стульях нервно ерзают и перебирают бумажки мужчины и женщины, призванные к САМОМУ, с отчетами и докладами. Единственное что беспокоит меня, это то, что я могу свалиться в снисходительно-панибратский тон. Начальник у нас — своего рода легенда. Герой Соц. Труда. Доктор Наук. Член-корр Академии наук. И крупный хозяйственник. Так что, могут быть последствия. Но я, почему-то, настроен легкомысленно. И искренне наслаждаюсь чистым телом, белой рубашкой и костюмом. Вместо кирзачей и ватника. Позавчера я закончил колхозную эпопею и вернулся в цивилизацию.
Сейчас мне понятно, что если бы поездки в колхоз не было, то её стоило бы придумать. Так сразу из будущего, в Питер восьмидесятых,… А так, все вышло просто отлично. Меня перестало колбасить, я свыкся с собой молодым, и стал получать от этого удовольствие. А все мои странности общественность списала на любовную трагедию. И привыкла к моей иногда непонятной лексике, и внезапным закидонам.
На следующий после Ксюхиного ДР вечер, мы с Саней бренчали на гитарах. Блюз в ми-мажоре штука бесконечная и захватывающая. Саня вдруг оборвал длинную подтяжку и спросил:
— Тох, девчонки говорили, ты свои песни пел? Говорили — офигенные.
— Это ты к чему?
— Нужно организовать свою группу! Я название придумал — «Вдребезги».
— А что будем играть?
— Дык твои же песни! В ритм-энд блюзе! Смотри, как у нас клево выходит!
— Спокойно! Во-первых. Я напомню тебе поговорку, «Попса, это когда плохому человеку хорошо. Блюз, это когда хорошему человеку плохо». Ответь мне, Александр, где ты здесь видишь хороших людей?
— Ну, я конечно, не ангел, но ты, Тоха, вроде бы приличный парень.
— Вынужден тебя огорчить. Во-вторых, песни, что народ принял за мои, на самом деле — Цоя. А я не возражал, нет. Позволил думать что творец.
— А смысл?
— Понимаете СанСэй, упругая девичья попа, нежная девичья грудь, которые гладит моя мозолистая рука – это суть, смысл, и цель всех действий нормального мужчины! Ради этого я не то что Цоя обкраду. Я даже утренним кофе могу с девушкой поделиться! Хотя кофе все ж жаль. Мало совсем осталось.
— Ну ты монстр! Как же ты жить-то будешь? Без кофе то?
— А как ты понял, что я буду отдавать твою порцию?
— Так! Я уже догадался, что мы будем играть попсу и готов! Так что убери руки от моего напитка. Но «Яблоки на снегу» я петь отказываюсь!
— Не дергайся. Все будет гораздо интереснее. А пока присмотрись к творчеству Роберта, понимашь, нашего Фриппа. И не морщись. Все лучше чем «Горную лаванду» петь, или «Балогое», прости господи.
Для презентации концертной площадки, которую я задумал устроить, нужен был какой-то коллектив. Я честно собирался встретиться с Киселевым, из «Землян». Или с представителем «Веселых Ребят». Уговорить выступить, а заодно и впарить одну из площадок. Вполне могло сработать. Но у востребованных исполнителей график расписан на год, а то и больше, вперед. Так что я готовил запасной план. Создать группу, и бабахнуть. Только требовалось решить, кого же из будущего обкрадывать? Этот вопрос меня сильно беспокоил. И не с моральных позиций. А с точки зрения эффективности. Нафик портить карму зазря? Так что выбирал я тщательно.
Кортофелеуборочная жизнь между тем текла как-то неторопливо, но не скучно. Меня ни с того ни с сего сочли страшно остроумным и веселым. Этого за мной не водилось… Но гигабайты мемасиков и приколов из будущего, периодически давали о себе знать. И действовали на народ убойно.