Успех был ошеломляющий.

А мне стало плохо. Я вспомнил старшего сына. Младшего сына. Как мы договорились в сентябре слетать к Сане, в Форт де Марни. И посетить, наконец, Монте-Кристо и прочие Капри. Захотелось плюнуть на все, встать и уйти. Старпер-педофил, блин, попал в цветник, распустил хвост.

Налил полный стакан, махнул не закусывая, и отдал гитару Петровичу. Закурил. Рассказал народу, что мат — это второй русский язык, который по исследованиям, к примеру, повышал в войну боеспособность авиации.

Петрович, по Надькиной просьбе, запел бардовщину. И хорошо ведь пел. И песни славные. Но когда запел про солнышко лесное, я не выдержал и высказался. Что среди бардов несколько больших поэтов. А вся остальная походная лирика — это способ уломать телку на секс в антисанитарных условиях. Рассказал анекдот в тему:

— Объявление. Продаю двухместную палатку, б/у один раз. Или меняю на детскую коляску.

А потом отобрал гитару обратно и спел из ХЗ.

А потом я еще выпил. Дальше уже туман. Хотя нет. Еще я пел Шнура про «Как охуенно просто, и просто охуенно». Потом кто-то принес магнитофон, и мы плясали с девушками на плечах. Вот чего ноги болят-то! Потом не помню.

Когда я вошел в столовую, раздался смех и аплодисменты. Уселся к вчерашней компании. Хлебая чай, пробурчал, что если после вечеринки ты ничего не помнишь, но при твоем появлении раздаются смех и аплодисменты, — вечеринка прошла успешно. Саня сказал, что я пришел заполночь, тихий, и мгновенно уснул.

Петрович начал совать деньги, что скидывался народ. Предложил ему взять меня с собой на бойню, и там купить говядины. Попробовать сварганить стейки, настоящую ковбойскую еду.

Андрюха рассказал, что пацаны интересуются, где в колхозе можно затариться шашлыком. Сослался на кулинарию ресторана возле вокзала.

— Что, прям уже нарезанный продается? — это Ирка любопытствует.

Откуда я знаю?

— Не, я пошел к директору ресторана. Захожу, сидит приятная женщина средних лет. Я посмотрел в её глаза. Она посмотрела в мои. Искра, буря, взрыв! И я говорю: «Вы не знаете, как пройти в библиотеку?». А она заплакала, встала, подошла и прижалась к моей груди. А потом говорит: «Какое это счастье, среди лесорубов и механизаторов встретить интеллигента! Но я вынуждена вас огорчить. Здесь, библиотека только в школе. Уровень — сами понимаете. Да и в Пикалевской городской, даже не ищите Ростана в подлиннике! И в переводе тоже. Может — хотите шашлыка?». Взял шашлык, надо же как-то утешить человека!

Все ржали. Ну а что? Хоть съехать с темы на базаре.

— Она и водителя дала. Сказала, что его мучают противоречия в подходах Монтеня и Шиллера. Просила обсудить.

— Обсудил?

— А то! Сажусь в ЗиЛ. Сидит зверовидный мужик, чистит обрез. Загнал патроны, клацнул стволами, и спрашивает меня:

— Ну и что там с Кьеркегором?

— А ты?

— А что я? Достал ножик, и выковыривая грязь из под ногтей, говорю ему: «Педик он. Невесту бросил. Экзистенциализм придумал. А на самом деле и вовсе прикололся над человечеством». Водила тогда обрез убрал, и руку протягивает: «Василий! Куда едем?».