— Антош, в восемь утра…

— А когда еще говорить о важнейших вещах? И это ведь только то, что касается существительного «люди». А относительно глагола встречаться я тебе, Катькин, вот что скажу. Ведь как иногда в жизни бывает? Смотри, сначала, значит, они «познакомились», так? Потом «стали встречаться», а потом — рраз! — и уже «сошлись». Иным кажется, что «дружат», да? Нееет. «Живут». Можешь себе представить? Правда-правда, мне мама рассказывала. Не сомневайся.

— Вот посмотришь на других девчонок, как же им везет! Шурик – симпатичный, веселый, вежливый. Фил – славный и надежный. Андрюха – просто вообще рыцарь. А тебя мне все время хочется стукнуть.

— Целоваться на морозе, Кать, плохая идея. Даже не надейся. Встань перед капотом этого такси. Лучше ему нас отвезти.

На входе в институт мы встретили Сансея с Вороновой. Я сказал Кате, что вот тебе пример про встречаться. А они начали гнусно хихикать, и говорить что натуру не спрячешь, и в колхозе у меня со старушкой была только разминка. А уж вчера я полностью явил миру свою геронтафильскую суть. Я попросил уже прекратить мне так откровенно завидовать, и с достоинством сбежал.

Входя в аудиторию я испытал шок. На нашем привычном месте сидел Ефрем. Сам проснулся. Но все оказалось проще. Он еще не ложился. Собрал весь аппарат и все остальное и отвез в ангар. И они славно посидели с Чернавским. Пока некоторые пьянствовали по Прибалтийским, ничему тебя, придурка, жизнь не учит, Тоха.

Очень радовало то, что общественность свыклась со звездами в рядах. И не лезла с восторгами. А с пацанами из группы мы и вовсе решили, что нужно уже попить пива как-нибудь: тут Эд устроился ночным сторожем в баню – представляете какие перспективы?

Теория Вероятностей – та еще штука, поэтому я был даже в досаде, когда меня выдернули в Комитет Комсомола. В комитете, кроме Кирилла, никого не было. Увидев меня он вздохнул.

— Я теперь даже не знаю, как с тобой, Антон, общаться.

— Давай как раньше. Ты такой: «Мостовский, почем так долго?» А я типа: «Ты ж понимаешь, учеба, но я со всех ног». И оба понимаем, что наши отношения выше и глубже пошлых слов.

— Насчет учебы. Ваше свободное расписание — до сессии. Так что — почему так долго?

— Вот за это, Киря, можешь даже подбавить металла в голосе, и стали во взгляде. За свободное расписание я все смогу, я все преодолею.

— Во-первых. Вот ваш гонорар за концерты. Пятнадцать тысяч. Распишись вот тут, в получении.

— Ты в доле?

— Нет, я как организатор заработал. Это все ваше.

— Давай так. Я сейчас заберу. Но в следующий раз ты с Ефремом это все обговаривай. Он у нас администрированием занимается.

— Во-вторых, давай съездим в Управление. Там куча вопросов, а ты ориентируешься в конторе.

— Давай. Забьемся предварительно на среду, утро.

— Ну, тогда все, свободен.

— Ну вот, Киря. Небольшое усилие и все как раньше.