Последней точкой «остановки» Веры в отпуске стал Новосибирск. То есть до Новосибирска она посетила и строящийся (почти построенный) авиазавод в Арсеньеве, побывала во Владивостоке, заехала в Хабаровск и в Благовещенск – но там она чувствовала себя лишь «экскурсанткой», которой местные гиды показывали различные достопримечательности. Иногда интересные, иногда Вера вообще не понимала, на что тут смотреть можно и чему восхищаться. Единственное, что Веру заинтересовало именно во Владивостоке, так это постройка железной дороги от села Смоляниново к бухте Большой Камень – и то лишь потому, что в «первой жизни» судоремонтный в Большом Камне начал строиться, если ее память не подвела, лет так на пять позднее. И ей очень понравилось то, с каким энтузиазмом народ эту дорогу строил. Впрочем, сопровождающий ее там местный житель, почти старик, сказал, что тамошний народ помнит, что творили японцы во время Гражданской войны, так что базу военных кораблей поблизости все они очень одобряли…

Перед Новосибирском Вера на несколько дней «застряла» в Верхнеудинске, и не из-за нелетной погоды: в городе как раз случился выпуск монгольских офицеров и Вера не упустила возможность посетить торжества по этому поводу. Там она познакомилась (ее специально познакомили) с одним высокопоставленным монголом – который вообще-то никаких высоких постов не занимал, но окружающие его воспринимали как безоговорочного начальника. И – после того как торжества закончились – целый день с монголом обсуждала всякие «околохимические» вопросы. Но это так, практически «попутным развлечением» было, поскольку эта встреча вообще никем не планировалась…

А вот в Новосибирске, где Вера заранее собиралась провести несколько недель своего отпуска, она с огромным любопытством рассматривала стройку новой ГЭС – ну не довелось ей раньше такие стройки увидеть. И на этой стройке «народного энтузиазма» было даже пожалуй, побольше, чем в Шкотово – но Вера и сама, будучи все еще «комсомольским вожаком НТК» (по крайней мере формально) к разжиганию такого энтузиазма руку приложила. Причем сразу и как комсомольский работник, и как химик. По ее поручению многочисленные райкомы комсомола провели серьезную агитационную работу по привлечению комсомольцев (главным образом из деревень) на очередную «комсомольскую стройку», и Вера лично настояла на том, чтобы «передовикам производства» на этих стройках выделялось «современное жилье». Не квартиры – в Новосибирске, допустим, несколько тысяч деревенских парней были совершенно не нужны, а неплохие каменные дома в близлежащих (и в отдаленных тоже, это уж «по желанию» передовика определялось) селах.

А как химик… Вера несколько лет назад предложила использовать золу уноса или мелко перемолотый шлак для производства так называемого «укатанного бетона», и она же разработала рекомендации по использованию жидкого стекла для строительства водостойких бетонных сооружений. А теперь своими глазами наблюдала за тем, как из этого бетона с силикатным клеем на специальных площадках рабочие «катали» (асфальтовыми катками) плиты противофильтрационной защиты: кроме собственно плотины вдоль реки было решено еще и дамбы выстроить, прикрыв изрядные участки практически внутри города от затопления водохранилищем. Площади под производство плит были заняты немалые, так как готовая плита набирала прочность, достаточную для того, чтобы ее хотя бы перевозить можно было, примерно за месяц – но «площадей» хватало, так как огромные территории были заранее «освобождены», в том числе и от плодородной почвы. А то, что плиты получались довольно неровными – так всем было плевать, их-то использовали именно как «противофильтрационные щиты» в намываемых из песка дамбах. То есть закапывали с обеих сторон…

Вере за предыдущие полтора месяца отпуска уже несколько поднадоело, что ее практически везде встречают разные начальники и обращаются с самыми невероятными просьбами: все же для них зампред НТК казался фигурой, способной многое решить. Да и первый секретарь комитета комсомола НТК по рангу считался даже выше первого секретаря какого-нибудь обкома. К тому же из-за «высокого положения» очень многое, что Веру интересовало, ей просто «не показывали» – а ей хотелось увидеть именно реальную работу людей. Поэтому в Новосибирск девушка приехала без особой помпы, в правлении стройки представилась (абсолютно честно) секретарем комсомольской организации, курирующей строительство ГЭС на реках Косьва и Усьва, сказала, что хочет понять, с какими проблемами на стройках ГЭС сталкиваются комсомольцы-строители (не по части именно ГЭС, а в быту) – и теперь свободно «гуляла по стройке», беседуя с разными товарищами, отвечающими за тот или иной участок стройки. Причем комсомольцы из организации строительства ГЭС с удовольствием ей подсказывали, с кем именно лучше обсудить разные появляющиеся у Веры вопросы.

Конечно, предоставленная Вере Берией после инцидента в Иркутске «личная охрана» никуда не делась, но эти два немолодых мужчины отличались умением «быть незаметными» и девушке абсолютно не мешали, а то, что они в нужный момент «помогали с транспортом», было и вовсе замечательно, ведь стройка ГЭС раскинулась на пару десятков километров – и везде здесь было на что посмотреть.

Вера не удержалась и спросила у молодого инженера, работающего на возведении левобережной боковой дамбы:

– Вы что, всерьез думаете, что дамба из песка удержит воду и всю эту территорию не затопит?

Но ответ ее очень удивил:

– Нет, конечно. Удерживать водохранилище будет только дамба на той стороне, и удерживать она будет только новое русло Ини, а там дамба будет с тремя слоями таких щитов, между которыми будет не песок, а глина насыпана, да и шириной она строится под сотню метров. А здесь мы потом всю эту территорию просто поднимем на двадцать метров…

– Это же сколько земли придется перетаскать!

– Много, но не перетаскать, а земснарядами перекачать. Острова уже почти целиком убрали и грунт возле плотины почти полностью насыпали, а когда водохранилище заполняться начнет, и со дна еще земли наберем. Конечно, ее не хватит – но мы же не хотим все сразу сделать, а потихоньку – справимся. И дамба нужна лишь на время, пока вся эта территория не поднимется, то есть года на три… максимум на пять.

– Интересно, какой идиот все это придумал? – тихо пробурчала Вера, но собеседник ее услышал:

– Почему идиот? Сейчас уже город растет, а как электростанция заработает, то и заводы новые появятся, и жилье будет строиться. Но это будет не сразу, и как раз в нужное время земля для таких строек здесь и появится.

– Я не о земле… то есть и о земле тоже: водохранилище, если я правильно запомнила, имеет емкость в четыре с половиной кубокилометра, а в половодье тут проходит чуть ли двадцать, и вода в нем поднимется много выше нормального уровня. То есть всю эту насыпанную территорию все равно затопит.

– Не затопит, потому что подсыпать грунт будем на четыре метра выше уровня воды в водохранилище. Просто эти четыре метра будут насыпаться потом, когда решат, что здесь что-то нужно уже строить, а пока просто земля оседать будет…

Парень, представившийся Володей Севериновым, как впрочем и все, с кем сводили Веру местные комсомольцы, не кричал «отстань, уйди, не мешай работать», а с удовольствием отвечал на ее вопросы. Не прекращая, впрочем, руководить рабочими на своем участке. И видно было, что работает он с удовольствием, хотя работа его была все же не самой простой: кроме всего прочего он руководил и установкой бетонных плит на нужные места. Которые не только ставились вертикально для защиты от просачивания, но и укладывались на откос для, как он сообщил, предотвращения размыва дамбы после заполнения водохранилища.

– Я понимаю, – заметила Вера, – зачем вы плиты кладете на склоне, а вот зачем вы дамбу сверху плитами прикрываете? Это для защиты от размыва дождями, что ли?

– А, это… нет. Водохранилище затопит и какие-то болота, там торфяные островки всплывут – а здесь будет слип, по которому их на берег вытаскивать будут. Чтобы этот торф использовать там, где всякие газоны разбивать будут или парки какие…

– А вы гидротехник? То есть я имела в виду гидролог?