Ремо был одет в белый западный костюм, рубашку и галстук, украшенный белой вышивкой. Чиун — в традиционное белое кимоно с чёрным поясом.

Он принимал от родителей традиционные заверения, что они отдают свою дочь Ремо девственницей.

— Конечно же, она девственница, — взорвался Ремо. — Кто же лишит её невинности по собственной воле?

— Помни, что ты говоришь о женщине, которая скоро станет твоей женой и матерью твоих детей, — сказал Чиун.

— Не напоминай мне об этом, — огрызнулся Ремо.

В этот момент вошла Пу, и под ней заскрипел пол. Мать улыбнулась Ремо. Чиун улыбнулся всем троим.

В этот момент в доме появился священник. Его запястья тоже были обмотаны белой тканью.

Пу отличалась послушанием и хорошим характером, и это было почти всё, что она приносила в приданое. Ремо наконец сказал:

— Я готов.

Так как Ремо был родом с Запада, они все решили, что Ромо должен последовать западным обычаям и поцеловать невесту. Пу подняла своё похожее на полную луну лицо и закрыла глаза. Ремо прикоснулся губами к её щеке.

— Но это не западный поцелуй, — сказала она.

— Откуда ты знаешь? Ты же никогда не уезжала из Синанджу? — спросил Ремо.

— Я покажу тебе западный поцелуй, — сказала Пу, обняла Ремо за шею, приблизив к нему своё лицо.

Ощущение было такое, как будто к дёснам Ремо приклеился гигантский моллюск. Он с трудом освободился, и его уважение к свадебным традициям сменилось злостью.

— Где ты научилась этому? — спросил Ремо.

— Я много читала, — ответила Пу.

— В этом вопросе необходимо практиковаться. Я должен работать. Свадьба закончена?

— Но есть ещё одно дело, о котором ты забыл, Ремо. Ещё один свадебный обряд, на который я имею право, — сказала Пу.

— Ты имеешь в вид какое-то предсвадебное соглашение? — спросил Ремо.

— Я говорю о том, что ты прекрасно знаешь, — сказала она. — Это вещь, о которой обычно не упоминают.