– Мда, скромненько тут у вас, – вежливо прокомментировала увиденное будущая свекровь.

– Согласна. Эти домики не приспособлены для больших компаний, но ведь они были возведены не для этого. Для одного человека условия вполне комфортные. Кофе? – уточнила я, невольно оправдываясь.

– Оставь это. В салоне красоты попьём. Я уже обо всём договорилась. Пока мальчики будут заниматься своими делами, мы посвятим несколько часов себе: массаж, причёска, маникюр и конечно примерка платья нас уже ждут. Ты извини, я выбрала на наряды свой вкус, но будет несколько разноплановых вариантов. С окончательным ты определишься сама, – удивила меня Виктория.

– Но… мы не рассчитывали на такие траты. Мне кажется, это немного слишком, – попыталась я вежливо остановить темпераментную родственницу, но упрямство у них с Эмилием на самом деле – общая семейная черта.

– Не говори глупостей. Это наш подарок к свадьбе. Не отказывайся, Юли́. Сделай старикам приятно. К тому же, моя семья очень много задолжала тебе лично, – сразу нашла правильные аргументы Виктория.

– Ну, какие вы с Питером старики? Да и не должны вы мне ничего, – предприняла я очередную вялую попытку «остановить лавину», но всё было бесполезно.

– Вот и не надо спорить о глупостях. Всё должно быть красиво. В конце концов, что мы потом покажем внукам и правнукам? Ну всё, мальчики, не загораживайте проход. Сын, целуй невесту. Теперь ты её увидишь только у алтаря нарядную и ослепительно прекрасную, – опять всплыли мои неосторожные слова о возможном расширении семьи.

– Юли́ у меня и так красавица, – сказал мой жених, с трудом протискиваясь в мой угол.

– Совершенно с тобой согласна, но сборы невесты – это святое. И вообще, идите. У вас тоже много дел, – поторопила сына Виктория.

Дальше события развивались с невероятной скоростью. Мы с Софи и будущей свекровью прилетели в дорогущий спа-салон, где нас три часа купали, натирали маслами и кремами, стригли, причёсывали и так далее по списку. Потом пока мы наслаждались ароматным кофе и вкуснейшими круассанами, прибыли двое курьеров, одетые в униформу с логотипом известного модного дома. В руках они держали чехлы и коробки, в которых прятались несколько сказочно красивых свадебных платьев.

– Ну что? Какое тебе больше всех нравится? С чего начнём? – деловито уточнила Виктория, критически осматривая выбранные ею свадебные наряды.

– С этого, – без раздумий сказала я, указывая на элегантное платье строгого кроя и без лишних элементов, но с отрытой спиной и расшитое по лифу крошечными хрустальными капельками.

– Я и не сомневалась, что у тебя прекрасный вкус. В конце концов, ты выбрала моего сына в качестве супруга, – подмигнула мне будущая свекровь.

Помощница из салона помогла мне облачиться в платье, которое село идеально по моей фигуре. Впрочем, другие наряды я уже не стала и примерять. Туфли, аксессуары, бижутерию – мне легко подобрали курьеры свадебного салона. В общем, когда с приготовлениями было покончено, на меня из зеркала смотрела удивительно прекрасная молодая женщина.

– Красавица! – воскликнула свекровь, а Софи поддержала её кивком, с восхищением разглядывая меня.

Место проведения торжества старшие Норманы тоже переиграли. В итоге, церемония проходила в старинной каменной церкви, расположенной где-то на территории Ирландии, а потом мы праздновали там же в белом шатре, установленном на изумрудном газоне возле живописного горного озера.

Вот только все эти красоты мной воспринимались лишь фоном потому, что я не могла отвести глаз от своего теперь уже мужа. Эмилий в классическом чёрном фраке был просто неотразим.

Позже были и танцы под задорные мотивы живого ирландского оркестра, рекой лились напитки, слышался смех. Нас поздравляли многочисленные родственники Леона, с которыми мы познакомились уже на свадьбе, а также коллеги по заповеднику и какие-то близкие Норманам люди, имён которых я, к сожалению, не запомнила.

А ночь… Ночь принадлежала только мне и Эмилию. Её мы провели в старинном маяке, переоборудованном под уютное любовное гнёздышко.

– Спасибо тебе, любимая, – тихо прошептал Норман, когда мы голые и утомлённые лежали на белоснежных простынях, вслушиваясь в мерный шум прибоя.