— На сегодня всё, мне ещё в кузнице поработать нужно.
Следующие три дня безвылазно работал в кузнице и мастерской. Накопилось много дел, хотя и мелких, но необходимых в хозяйстве, начиная от простых гвоздей, различных деталях для швейных машинок, косилок и сеялок, заканчивая поворотными и передаточными шестернями для лесопилок и подъемных стреловых кранов.
Утром 29 января на трех санях с Александром, Константином и Григорием, а также с одной хаски, загрузившись двумя пограничными столбами, шанцевым инструментом, стреломётом, прожектором, запасом продуктов и овсом для лошадей, отправились к броду на реке Барда.
По льду Ольховки, а затем по свежей просеке за пару часов доехали до лесного лагеря, в котором пришлось задержаться до следующего утра. Воспользовавшись моим приездом, Михаил с ходу подкинул мне работенки:
— Володя, еще три дня, и мы закончим очистку просеки, складирование бревен и распиловку досок. Но надо свалить еще двадцать три дерева, тогда будет полностью готовый проезд от Ольховки к Форпосту.
Взяв топор, до вечера валил указанные Михаилом деревья, пни которых тут же подрывали гранатами и выкорчёвывали с помощью волов, а срубленные стволы очищали от веток и с помощью волов подтаскивали к лесопилке.
Утром по снежной целине продолжили движение к броду. До места будущей крепостицы на реке Барда добрались за восемь часов и стали обустраивать лагерь. После обустройства лагеря, смотрю пацаны мнутся, а затем выстраиваются в шеренгу, и Константин делает шаг вперед:
— Володя, мы тебя подвели, но этого больше не повториться.
Смотрю на ребят. Все замерли, чувствуется, что ребята напряжены, но при этом с уверенностью смотрят мне в глаза.
— Я знаю, что вы меня не подведёте! Я уверен в вашей преданности! — раздается выдох облегчения, а я продолжаю. — Устанавливаем прожектор и как стемнеет, передаете сообщение, что с нами всё в порядке. Утром, я на одних санях, а также собакой, направляюсь к броду устанавливать пограничные столбы, вы остаетесь на месте и занимаете круговую оборону.
В предрассветных сумерках по льду вверх по течению реки Барды направился к броду, куда на санях доехал минут за сорок. Река на месте брода промерзла льдом практически до дна. На снегу каких-либо следов ни зверей, ни тем более человека, не обнаружил.
Выехал на левый берег реки, отъехал от нее на восток около пятисот метров и на небольшой возвышенности в полтора метра, выбрал место для установления пограничного столба. Дал команду хаски охранять меня, скинув овчинный тулуп, принялся долбить промерзлую землю.
Выкопав яму глубиной полтора метра, подогнал поближе сани с пограничным столбом, перетащил столб к яме и стал со стороны головы его поднимать. Вес столба солидный, килограмм сто двадцать, так, что пришлось попотеть. Подставив плечо, поднял верх столба и стал под него заходить, когда угол достиг восьмидесяти градусов, низ столба проскочил на полтора метра в яму и столб встал вертикально лицом на восток. Засыпав и утрамбовав землю, отошёл на десять метров и стал осматривать пограничный столб.
На двух с половиной метровом столбе красовалась вырезанная страхолюдная морда, отдаленно напоминающую человеческую. Морду обрамляли выкрашенные красной краски языки пламени, устремленные в высь. Вряд ли пограничный столб остановит степняков, но гнетущее впечатление на них произведет. Даже подбежавшая хаски, посмотрев на вырезанную морду, прижала хвост и взывала смертным воем.
Второй столб, также вырыв яму, установил в непосредственной близости от брода на левом берегу реки.
Если глава степняков пошлет вперед разведку из сотни, а то и двух сотен всадников, то у первой рожи разведка точно остановятся и дождётся хана со всем войском. А через пятьсот метров брод с разливом реки в триста метров и второй столб, разведка, недалеко ускакавшая от основной орды, наблюдая достаточно большое расстояние до противоположного берега, также остановится, дожидаясь хана с основным войском. Вся орда соберется вместе и выстроиться вдоль брода, и только тогда хан опять пошлет разведку вперед обследовать брод и противоположный правый берег. Но это уже будет неважно.
Удовлетворенный проделанной работой по установлению первых пограничных столбов, вернулся к Александру, Константину и Григорию. Быстро перекусив пеммиканом, свернули лагерь и отправились в Форпост. Обратно снежную целину преодолевать не пришлось, возвращались по своим следам, скорость движения увеличилась и доехали до Форпоста за шесть часов.
До наступления сумерек проехался верхом вдоль лесной чащи на два километра на юг от Форпоста, а потом на север. Временную овчарню поставить можно фактически в любом месте, но возникнет проблема с водой для овец, придется в бочках на повозках возить от реки Ольховки, либо отару на водопой туда гонять. Лишний раз убедился, что лучше ранее выбранного места на речушке, несущую свои воды в реку Сылву, для лошадиной фермы нет.
— Да тут можно быстро не только временную овчарню соорудить, а еще и конюшню для лошадиной фермы, — как читая мои мысли, высказывается, сопровождающий меня Михаил. — До водопоя на реке Ольховки по просеке всего два километра, в крайнем случае не сложно будет и бочками воду возить.
— Овец в любой ситуации весной сюда переселим. Если всё удачно получится, то подумаем и об организации временной лошадиной фермы, а то в Усадьбе тесновато становится, — соглашаюсь с Михаилом. — Я смотрю вы тут практически всё обработку деревьев закончили.