III.

Разговор с начальником Северо-Американского управления КГБ генералом Якушкиным, который неизменно означал начало московского отпуска оперативника резидентуры, был для подавляющего большинства сотрудников разведки самым тяжелым испытанием, которое только можно себе представить. Неумолимый генерал был чрезвычайно требователен и никогда не срывался. Гневная тирада Якушкина часто завершалась его любимой фразой: "Ты не заслуживаешь своих погон", после чего жертва, бледная и с остекленевшими глазами, пошатываясь, выходила из кабинета и отправлялась в заслуженный отпуск. Некоторые из наиболее стойких цинично шутили по поводу процедуры подведения итогов: "Десять минут позора, но дежурство продолжается".

По большому счету, у Якушкина были все основания для гнева. Мало кто из ординаторов оправдывал его ожидания. Но он не понимал и не хотел понимать, что его требования идут вразрез с политикой, проводимой резидентом Андросовым. В спецслужбе Крючкова умение писать хорошие отчеты ценилось выше, чем умение вербовать агентов.

С некоторым трепетом я открыл одну дверь, затем другую и оказался в кабинете начальника. Якушкин с бесстрастным лицом вышагивал взад-вперед по традиционной красной узкой дорожке, очень похожей на посадочную полосу. Это был единственный маршрут, подходящий для генеральской ходьбы в закрытом помещении, поскольку по обеим сторонам беговой дорожки потрескавшийся паркетный пол отзывался на малейшее прикосновение пронзительным скрипом.

Шеф тепло пожал мне руку и кивком головы предложил занять кресло, после чего продолжил свои упражнения, так что мне пришлось крутить головой из стороны в сторону, чтобы все время находиться лицом к начальнику.

"Ну что ж, первый год вашей службы почти закончился, — небрежно сказал генерал. "Опишите мне свои ощущения. Все ли было так, как вы ожидали, или были какие-то неожиданности?"

"У меня смешанные чувства. Что касается сюрпризов, то, к сожалению, их было слишком много", — сказал я, безуспешно пытаясь поймать взгляд генерала.

"Что вас больше всего удивило?"

"Пропасть между тем, что меня здесь увещевали сделать, и политикой резидентуры".

"Понятно". Якушкин нахмурился. "К сожалению, бороться с этой тенденцией становится все труднее. На прошлой неделе я присутствовал на стратегическом совещании в Африканском департаменте, призванном обсудить, как активнее вовлекать резидентуры в антиамериканскую деятельность. Как обычно, были потоки красноречия, и вдруг один из резидентов заявил: "У Якушкина три резидентуры в США, пусть они занимаются американцами, у нас и так руки заняты". Его освистали — не потому, что остальные посчитали, что он сказал глупость, а потому, что он неосторожно высказал публично точку зрения, которую разделяет большинство наших жителей. Они до смерти боятся американцев!".

Никогда еще начальник отдела не был со мной так откровенен. Осторожно, — предупредил меня внутренний голос.

"Недавно я услышал интересную историю, — продолжил Якушкин. "После измены нашего оперативника Богатого в Марокко местная резидентура категорически запретила любые контакты с американцами. И если кто-то из молодых офицеров имел наглость познакомиться с сотрудником посольства США и сообщить об этом, его тут же отмечали как объект вербовки ЦРУ и при первой же возможности под каким-нибудь подходящим предлогом отправляли домой. Шпионить против Центральноафриканской империи легче, чем против США, несомненно. Хотя и там шпионаж сопряжен с определенными профессиональными рисками: всегда есть риск быть зажаренным и съеденным местными жителями. Тем не менее, как считают некоторые наши жители, это менее опасно, чем вступать в схватку с американцами".

Я с изумлением наблюдал за генералом. Он был зол, но в то же время недоумен и вял, чего раньше за ним не наблюдалось. Он перехватил мой взгляд и, словно очнувшись от кошмара, взял себя в руки.

"Какие у вас планы на Сократа и Спутницу?"

Вот и закончилось знакомство, подумал я и приготовился к долгой и содержательной беседе.

"У меня была только одна встреча с ними, поэтому далеко идущие выводы были бы преждевременными", — осторожно заметил я. "Но, похоже, они — отличный материал для рекрутинга".

"Не знаю, — задумчиво произнес Якушкин. "Сократ — довольно крупная рыба. Его описывают как чрезвычайно умного и очень сложного человека. Боюсь, что с ним будет сложно работать".

"Почему?"

"Он довольно странный".