Хотелось бы напомнить об одном случае, который произошел со знаменитым доктором Боткиным.

Как-то раз на улице его остановил какой-то человек, который начал говорить о своей пожизненной благодарности за спасение от смерти. Причем он делал упор на то, что якобы Боткин вылечил его не лекарствами, а двумя словами. Заинтригованный Боткин попросил рассказать, как это произошло.

А дело было так. Этот человек уже лежал в палате для умирающих. В нее заглянул во время обхода Боткин с ассистентами.

— Вы посмотрели на меня, мягко улыбнулись и сказали что-то сопровождающим вас ассистентам… И я сразу понял, что выживу!

— Позвольте… а что я такого мог сказать? — страшно удивился Боткин.

— Ваши слова я запомнил на всю жизнь. Вы сказали: «Exitus letalis», ласково улыбнулись, и я понял, что я буду жить.

Боткин страшно сконфузился, а впоследствии часто любил приводить эту историю, чтобы показать коллегам, как и что надо говорить больным.

Выражение exitus letalis в переводе с латыни означает «смертельный исход», но великий клиницист смог так сказать о смертельном диагнозе, что больной уверовал в то, что будет жить. Его пример — наука для нас. Нужно учиться говорить даже скверные вещи так, чтобы оставалась надежда на лучшее.

Вспомнился фантастический рассказ К. Саймака. Суть в следующем. В отдаленном будущем была создана школа, которая искала, тренировала и воспитывала людей с паранормальными способностями. После ее окончания выпускники отправлялись на практику на слаборазвитую планету, на которой за подобное «колдовство» попросту сжигали. В таких условиях выпускникам надо было выжить, не утратив навыков. Нередко они заканчивали жизнь на костре.

В один прекрасный день выпускник, который очень тяжело переносил, даже физически, нехватку практики, решил подойти к вопросу творчески. Чтобы не быть сожженным, он превратил осуждаемые навыки в достоинства. Он стал циркачом и начал показывать чудеса жонглирования и фокусы, пользуясь не ловкостью рук, а телекинезом. Итог? Его принимали за специалиста, а не за колдуна!

Отдельно пояснять смысл рассказа, думаю, нет нужды. Смотри на то, что у тебя есть, с точки зрения «ценности плюс» — и ты всегда будешь социально успешен, а все твои навыки будут развиты и востребованы. Дело всего лишь в том, как ты используешь магию слова! Назови это фокусом — реакция одна: «Ловкость рук и никакого мошенничества», назови колдовством — «Пожалуйте на костер!», назови способностью — тогда: «Добро пожаловать в лабораторию для опытов!» Но ваша суть от этого не меняется!

В русской армии звание «фендрик» просуществовало всего восемь лет. Однако и в языке, и в литературе след оно оставило заметный. Так, старшие по званию продолжали называть подпрапорщиков фендриками. Иногда в шутку, иногда — чтобы место свое знали. При этом вспоминали фразу из указа Петра I: «А фендриков, ежели где соберутся, разгонять фухтелями (то есть палашами), понеже что фендрик фендрику может сказать умного?»

Данный исторический факт полезно вспоминать, когда надо кого-то не слишком умного поставить на место.

Предлагаю вашему вниманию задачу-пример.

В рамках исследований перед одним НИИ сельского хозяйства была поставлена задача — провести борьбу с долгоносиком. Для начала нужно было выяснить условия жизни вредителя, в том числе измерить его температуру. Приборов таких еще не придумано.

Это все исходные данные для решения.

Ответ прост, если освободить задачу от специальных слов и терминов. В сухом остатке остается суть задачи. Замените слово «долгоносик» словосочетанием «маленький предмет» — и тогда задача приобретает совершенно другой вид. Вам надо измерить температуру маленького предмета или… массы мелких тел (зерно, капля, песок). Таким образом, используя магию слова, мы упрощаем задачу: насыпаем ведро долгоносиков и измеряем в нем температуру, допустим, уличным термометром.

Главное — отвлечься от терминологии и посмотреть с помощью игры в слова на иное качество предмета. Кроме того, включается ассоциативный ряд, оттачивается мастерство видеть неожиданное в обычном! При работе с такими задачами необходимо преобразовывать их условия. Так же как и в жизни, когда мы в ней ставим задачи сами и сами прописываем для себя условия их решения. Креатив, однако!

Сын директора Придворной капеллы Алексей Львов, после того как Николай I в Австрии должен был стоять под английский гимн «Боже, храни королеву», получил приказ написать российский национальный гимн. Задача была очень трудной, были и интриги, и конкурс, а главное — сама задача. Гимн должен «быть величественный, прочувствованный, сильный и для всякого понятный, имеющий отпечаток национальности, годный для церкви, годный для войска, годный для народа, от ученого до невежи».

Примечательно, что на предварительном слушании государь сразу отклонял тех авторов, которым для исполнения гимна были необходимы оркестр и большой хор. Основным возражением императора было одно: «А как его будут исполнять в уездном городе, где весь оркестр и хор состоят из трех человек?» А. Львов, будучи прекрасным скрипачом, исполнил гимн собственного сочинения на скрипке, и он звучал не хуже, нежели в исполнении хора и оркестра Императорского театра.