– То есть отдать даром, – брякнул Магомед. – Это вы хотите сказать?
– Ну почему же… – замялся Бирчин. – Все имеет свою цену, и я еще никогда не отказывался от уплаты по счету. Но прежде всего надо все-таки взглянуть на товар, чтобы его оценить. Возможно, он мне не нужен вовсе, или же он не имеет большого коммерческого значения…
– Поговорим об этом в другой раз, – холодно прервал его Магомед.
– Хорошо, – торопливо согласился Лев Осипович. – Согласен. Но вы мне все-таки дадите возможность ознакомиться с ними.
Важным наклонением головы Магомед выразил свое согласие, хоть его и раздражало ничем не прикрытое корыстолюбие собеседника.
– А что тот человек, который работает в архиве? – легко сменив тему и тон, спросил Лев Осипович. – За него служба безопасности не взялась?
– Они его не смогли вычислить, – покачал головой Магомед. – Наши люди следят за ним неотрывно, но ничего подозрительного не заметили. Служба безопасности задержала, само собой, фельдъегеря и водителя, которые ничего не знают, проводила допросы в архиве среди офицеров, начальников отделов, но на этого человека не вышла и не выйдет. Все было сработано чисто, никаких следов. Сейчас служба безопасности будет вести поиск в Думе и по тем адресам, куда не дошли пакеты. Но это все равно что искать иголку в стоге сена.
– Да, здесь им, похоже, ничего не светит, – согласился Лев Осипович. – Не зная, какой именно пакет интересовал тех, кто напал на фельдъегеря, они попросту закопаются в обилии версий.
– О чем я вам и говорю. Кстати, вы беседовали с депутатом Травкиным по поводу предоставления своего самолета в Верхнеозерск?
– Одиннадцатого июля он навестит меня и любезно задержится на денек-другой, – сказал Лев Осипович. – Думаю, что с договоренностью относительно самолета проблем не будет. Иван Петрович, как мой старый и верный друг, не сможет мне отказать. Мы обсудим с ним его предвыборную поездку, в которую в том числе входит и посещение Верхнеозерска. Все будет выглядеть благопристойно и вполне легально. Нечего и говорить, что дата его посещения Верхнеозерска совпадет с приездом комиссии ОБСЕ в поселок Заречный.
– С вами приятно иметь дело, уважаемый Лев Осипович, – искренно признал Магомед. – Вы все продумываете на три хода вперед.
Польщенный Лев Осипович улыбнулся в знак благодарности.
– Желаете еще вина, дорогой Магомед? Или подать завтрак?
– И то, и другое, – потягиваясь сильными плечами, сказал Магомед.
Лев Осипович нажал кнопочку под столом. Сейчас же из дверей вышел Стивен и неслышно подошел к хозяину. Выслушав распоряжение, он важно кивнул и столь же бесшумно удалился.
9 июля 2003 г., Заречный
Прошло несколько дней после ночной вылазки. За это время мало что изменилось в жизни Джелала. После утреннего намаза и завтрака он вместе с другими наемниками получал распределение на работы. На самое настоящее строительство домов, где будущие грозные воины, раздевшись по пояс, трудились как обычные строители. Многие были этим сильно недовольны, но приходилось терпеть, ибо работа на стройке была одним из условий их вербовки. Утешало то, что, по словам одного из командиров, восстание должно было начаться не позже первого августа. Что ж, три недели можно было пожить в шкуре простого работяги. К тому же наемники, само собой, не слишком надрывались и, хоть все они и владели строительными специальностями, возводили дома крайне медленно, усердствуя для вида лишь тогда, когда к мосту подъезжал БТР с русскими десантниками и, переехав на эту сторону, медленно катил улицами поселка. Весело замешивая бетон или ловко кладя кирпич, наемники исподлобья смотрели на ненавистную машину, усаженную здоровыми розовощекими славянами, и больше всего мечтали о том, чтобы влепить ей в борт заряд из гранатомета…
Особенно исходили ненавистью афганцы, которые выросли на войне с русскими и на слух легко различали марки их гражданских и военных машин. Едва сдерживаясь, они быстро шептались на своем гортанном свистящем наречии, пряча темнеющие глаза от испытующих взоров десантников. Хорошо, что их было всего несколько человек, а не то, не ровен час, они могли бы не вытерпеть и наломать дров раньше времени.
Чеченцы, которые составляли примерно половину от уже набранного отряда, тоже горели желанием отомстить русским оккупантам. Но, наученные горьким опытом предыдущих войн, они сознавали важность скрытной подготовки и потому, пряча свои истинные чувства, охотно общались с русскими, показывали им якобы свои дома, зазывали в гости и угощали всем, что имелось. Этот момент был принципиально важен, ибо русские за прошедшее десятилетие тоже научились бдительности в общении с чеченцами. Они хоть и захаживали в гости и угощались, но по сторонам посматривали зорко. Так что иллюзия идущего полным ходом строительства, где живут и работают вполне миролюбивые, уставшие от войны люди, должна была создаваться полная.
В общем, Заречный был и так неплохо отстроен. Десятки крепких кирпичных домов ровными рядами тянулись вдоль улиц. На первый взгляд – хороший, добротный поселок, в котором есть все условия для долгой и счастливой жизни. А также для отличной, продолжительной обороны. Ибо откуда русским было знать, что едва ли не каждый дом по плану будет превращен в маленькую крепость, которую связывают с другими такими же домами, с центральным бункером, где хранится главный арсенал и где оборудовано место для штаба, а также с коридором, ведущим к горе, узкие и глубокие бетонные тоннели, которым не страшна даже бомбежка с воздуха.