Судя по ее скисшему лицу и тому, что, пятясь, ей пришлось трижды ему поклониться, он не только не повелся, но и в очередной раз указал бывшей невесте ее место. Что ж, этот мужчина умеет быть жестким. Даже жестоким.

Неприятное тянущее ощущение внутри я проигнорировала и беззаботно улыбнулась.

– Давай прогуляемся? Я бы хотела спуститься вниз к озеру.

Многие спускались. Первые часы после того, как прием переместился во дворец, над озером висело несколько десятков камер. Репортеры пользовались тем, что гости заняты едой и они не могут никому помешать. Теперь же знатные тенерцы заполнили крутые дорожки и откровенно любовались редким явлением. Эрихард упоминал, что единственное место, где магический поток выходит на поверхность, находится возле старого дома его отца. Но там частная территория, вряд ли многие нарушали ее границы, чтобы полюбоваться прекрасным. Здесь же прямо сейчас оно доступно всем. Понятия не имею, как Эрихард устроил это «озеро».

– Сила кронса дает возможность управлять потоками и немного местной природой, – пояснила Наари в ответ на мой взгляд. – Ты идти-то можешь?

– Наверное.

– Смотри, осторожно. Если с тобой что-нибудь случится, братец меня съест.

Под «что-нибудь случится» она подразумевала разбитую коленку или позорное падение на виду у притаившихся поблизости камер. Потому что ничего серьезнее здесь со мной произойти не могло.

Я улыбнулась, мотнула головой и уверенно зашагала к ближайшему спуску.

Нога немного ныла, но вполне терпимо. Крутую лестницу я осилила запросто. Лишь в ее конце вспомнила, что на мне обувь без хитрости, позволяющей не скользить. И ничего, справляюсь! Видимо, я привыкаю к местной жизни гораздо быстрее, чем того можно было ожидать.

Мог ли предположить кто-то в самом начале, куда все зайдет…

Гениальность идеи с лестницами и переходами, парочка из которых даже позволяли зайти за магический водопад, я оценила в полной мере, лишь когда мы с Наари спустились на предпоследнюю площадку. Память ее телефона была наполнена снимками. А я часто дышала от восторга и чувствовала себя совершенно окрыленной.

Я не хочу улетать!

Если бы переход не угрожал на долгих семь лет отрезать меня от всего привычного, я бы уже давно произнесла заветное «да».

Если бы хотя бы оставалось время, чтобы объясниться с родителями и сдать снимки в журнал…

От бессилия хотелось плакать.

Эмоции были так сильны, что, поглощенная ими, я не расслышала приближающихся шагов. И когда Наари дернула меня за руку, не успела среагировать.

– Вы что, бегаете от меня?

Белеанна.

– Вежливо избегаем. – Улыбка Наари сделалась тонкой и неприятной.