Потому что в ее нынешнем окружении ничего уютного и теплого нет. Там — опасная дорога, которую дождь только размывает. Деревья на горах кажутся какими-то особенно неприветливыми… а может, это ее воображение разыгралось. Когда фоном становится серое грозовое небо, а разницы между днем и сумерками почти нет, всюду зловещие тени мерещатся.

К тому же, Мари жалела лошадей. Низкорослые крепенькие животные добросовестно тянули повозку наверх. Когда колеса увязали в грязи и движение замедлялось, начинались хриплые крики кхмеров и щелканье хлыста.

По правде говоря, девушка побаивалась своих сопровождающих. За все время пребывания в колонии, ей еще ни разу не доводилось оставаться с кхмерами наедине, без других европейцев. Они, конечно, улыбались, а один неплохо изъяснялся по-французски, но все равно, в их темных глазах постоянно оставалась настороженность, словно отражение той пропасти, что существует между ними.

Мари до последнего надеялась, что ей удастся примкнуть к другим путешественникам, да не сложилось. Точнее, попутчиков ей пришлось бы дожидаться аж в столице, а там девушка оставаться больше не хотела. Неприятное место! Постоянная суета, шум, а еще — дышать тяжело, воздух какой-то вязкий и колючий одновременно, он в легкие сыпется, как песок.

Ей сказали, что здесь все будет по-другому. Это место и построили для того, чтобы можно было отдохнуть от столичной суеты.

Повозка вздрогнула и остановилась. Мари, нахмурилась, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи, но мешал дождь. Долго гадать ей не пришлось: дверца приоткрылась, в салон заглянул один из сопровождающих. Он успел вымокнуть насквозь и привычно широко улыбался. Они всегда так улыбаются европейкам. Это ничего не значит.

— Мадмуазель, там на дороге один из ваших господ. Просит о помощи.

— Моих господ? — переспросила Мари.

— Ваших… — кхмер нахмурился, вспоминая нужное слово. — Братьев, наверно. Как вы. У него приключилась неприятность. Он просит помочь.

Расспрашивать, пожалуй, бесполезно. Языковой барьер усложнит дело, а пока они будут здесь беседы вести, повозка окончательно в грязь уйдет. Проще самой посмотреть.

Она откинула плед и достала с багажной полки зонтик. Кхмер посторонился, давая ей пройти. Нормальной дороги тут, конечно же, не было, и девушка порадовалась, что надела высокие сапоги.

Тот, кто просил о помощи, не был ей никаким братом. Просто он оказался из числа европейцев. Да оно и понятно, если учитывать, куда ведет эта дорога!

В отличие от Мари, молодой мужчина собрался в путь без провожатых. Он решил воспользоваться одним из совсем редких в этих краях автомобилей — милой машиной с открывающимся верхом. Которая, очевидно, соскользнула с грязной дороги, и теперь от дальнейшего падения со склона ее удерживали только деревья.

Сразу становилось понятно, что самостоятельно водитель ее на дорогу не вернет. Даже при том, что мужчина оказался рослым и широкоплечим. Тут человек пять нужно, не меньше! Он знал об этом, а потому смиренно ждал помощи. В длинный плащ он кутался скорее по привычке, за время ожидания он успел промокнуть.

— Неудачный день, мсье? — улыбнулась Мари.

— Куда уж как, — печально отозвался он. — Да еще и дорога эта пустынна уже полдня! Я не буду вас задерживать, попрошу только: как доберетесь до станции, скажите, чтоб выслали кого-то сюда!

Говорил он правильно, но акцент скрыть не мог. Мари заметила:

— Вы британец? Я понимаю английский.

— Значит, это двойная удача в компенсацию за мое невезение, — рассмеялся мужчина.

— Может, будет и тройная, — девушка повернулась к своему проводнику: — Скажите, выдержат ли лошади, если господин присоединится к нам?