Убрав сошки, Саша пополз, толкая пулемет перед собой. Тяжеленная железяка!
Послышались голоса, немецкая речь, потом смех. Саша осторожно выглянул из-за куста. Метрах в семидесяти на могильных плитах сидела группа немецких пехотинцев. Рукава засучены до локтя, воротники мундиров расстегнуты, лица потные. Пьют из фляжек, зубоскалят. Довольные, небось, что кладбище в их руках осталось, выбили ополченцев.
Нашли чем гордиться. Ополченцы – не воины с опытом, люди от станка и кульмана, многие винтовку впервые в жизни взяли. Он осторожно, чтобы щелчком не спугнуть немцев, раздвинул сошки и дал из пулемета длинную очередь по веселящейся солдатне.
Ливнем пуль пехотинцев разметало, изувечило. Тела застыли в нелепых позах. Однако же нескольким солдатам, что стояли на периферии, удалось нырнуть за памятники. И теперь на позицию Саши обрушились автоматные очереди. Подхватив пулемет, он перекатился за соседнюю могилу. Установив пулемет, прицелился, нажал спуск. Выстрелов не последовало. Саша осмотрел пулемет. Одна из автоматных пуль попала в лентоприемник и изуродовала его. Оружие стало бесполезной железякой.
Положение Саши стало критическим. Из оружия только пистолет в кармане и нож на поясе. Что они против нескольких автоматов? Надо срочно сматываться. Он отполз подальше, вытащил из кармана пистолет и, передернув затвор, бросился в сторону городских зданий.
Петляя между могилами, домчался до изгороди. Где-то здесь, на сучке дерева, висела его винтовка. Пробежал влево, вправо – не видно. Видимо, выскочил не на то место. Времени искать нет, уже слышен треск веток и голоса преследующих его немцев. Они не особенно скрывались, горели желанием отомстить дерзкому одиночке.
Саша вгорячах решил бежать через поле, сто метров не так и много. Но в сапогах стометровку, да по испаханному взрывами полю быстро не пробежишь, немцы срежут из автоматов.
Мысли заметались, ища выхода. Он только что склеп пробегал, надо к нему. Укрытие ненадежное, но это лучше, чем ничего.
Саша рванул вправо, влево, потом в сторону немцев. Вот и склеп, маленький и низкий. Саша влетел в него. По центру стояло нечто вроде саркофага. Саша забежал за него и присел. Теперь бы дыхание успокоить, чтобы не выдать себя. Он старался дышать носом. Со лба катились градины пота, хотелось чихнуть – пыли в склепе было предостаточно, пахло мышами. Немцы прошли рядом, был слышен их разговор. Но в склеп не заглянули.
Он не торопился выходить. Немцы наверняка будут возвращаться, он может столкнуться с ними. Какой бес понес его с пулеметом в глубь кладбища? Ополченцы отступили, надо было уходить с ними. Вот теперь расхлебывай кашу, что сам заварил. Все равно, что тигра за хвост ухватил. Страшно, и отпустить нельзя.
Из глубины кладбища донесся свисток. Вероятно, капрал или фельдфебель созывал солдат. Немцы использовали такие свистки, как в свое время боцманы на флоте. Пехотинцы прошли обратно.
Саша перевел дух. Похоже, пронесло. Сам сунул руку в осиное гнездо. Выждав еще немного, он выбрался из склепа и ползком добрался до ограды. Надо оружие свое найти, как без него возвращаться, все-таки имущество казенное. Да и зазорно воину без оружия возвращаться, вроде по трусости бросил на поле боя.
Саша на животе прополз вдоль ограды. По пути забрал у убитого немца автомат, сразу почувствовав себя с ним увереннее. Фу, вот и винтовка его на дереве висит, где он ее оставил. И всего-то надо было на десяток метров дальше в первый раз пройти.
Через поле днем идти сейчас рискованно. Не может быть, чтобы немцы наблюдателей не оставили известить на случай атаки ополченцев. Выходит – надо ждать сумерек.
Саша подошел к убитым пулеметчикам. У одного из них на поясе висела фляга. Пить хотелось сильно. Он вытащил фляжку из чехла, отвинтил пробку и понюхал. Пахло шнапсом. Лучше бы вода была. Но пару глотков сделал. Алкоголь пробежал по жилам, взбодрил. А до ночи еще далеко. Саша посмотрел на часы. Так и есть, четыре часа пополудни. Уселся на могильную плиту рядом с убитыми. Они ничуть не портили настроения, ведь труп врага хорошо пахнет. К тому же трупы совсем свежие и не пахли совсем.
Издалека приближался гул моторов. Саша забеспокоился, привстал и прислушался. Звук шел сверху. Через Днепр, довольно высоко, приближались немецкие бомбардировщики. Описав полукруг, произвели бомбометание. Бомбы попали в крайние дома, разнеся их на куски. И потом – по ходу самолетов. Взрывы удалялись, сея разрушения. Самолеты описали круг, зашли снова. На этот раз ведущий промахнулся, бомбы упали на кладбище, разрывы цепочкой пошли через поле к домам. Саша вскочил и бросился к домам. Небось немецкие наблюдатели на кладбище попрятались от бомб. Пыль от взрывов, поднятая в воздух, забивала нос, проникала в легкие. Но Саше удалось невредимым добежать до развалин.
Упал за кирпичами, сердце колотилось, губы пересохли. Зато выбрался с кладбища. Забросил на плечо винтовку, постоял, раздумывая – бросить автомат или нести в батальон. Решил нести, оружие ополченцам было нужно. Провел рукой по лицу, ладонь стала грязной. Ничего, приду – умоюсь. Добрался до подвала. Сергей и Иван встретили радостно.
– Мы думали, тебя убило на кладбище, переживали. Есть будешь?
– И пить тоже.
Саша поел перловой каши с хлебом, выпил две кружки жиденького чая. Каши в миску положили неожиданно много.