Куребаяси не стал дожидаться нападавших и даже не задержался осознать, что же произошло. Слетев кубарем вниз по маршу, он перекатился на спину, сжимая в руках АКМ. На потолке ведущего на мостик коридора шевелились чьи-то тени: кто-то готовился ворваться в рубку.
Осторожно-осторожно он поднял автомат и притаился, ожидая первого, кто покажется в дверном проеме.
Чаккер Уилсон посмотрел вдоль коридора — он был пуст, не считая распластавшихся под двумя красными пятнами на переборке убитых иранцев. Точно между пятнами находилась закрытая дверь на мостик; вряд ли по ту сторону ее кто-либо что-то услышал.
Лейтенант Мёрдок похлопал его по плечу — именно они сняли выстрелами иранских часовых. Теперь путь был чист. За их спинами стояли наготове младший лейтенант Де Витт и Сойка Стирлинг.
Капитан Кобурн оказался прав: Уилсон теперь знал, что не рожден для любой другой флотской службы, не говоря уж о службе на гражданке. Он снова был в Отряде — там и только там его место.
Мёрдок двинулся к двери на мостик; Уилсон держался футах в четырех сзади.
Где-то глубоко в подсознании Уилсона зажегся тревожный красный сигнал. Что-то было не так...
28
Уилсон понял, что его тревожит. Эл-Ти приближался к двери, нацелившись на нее и убитых иранцев. Еще шаг — и он поравняется с дверью на лестницу.
И его внимание целиком приковано к двери; похоже, он забыл про лестницу. И если там, на нижней площадке кто-то ждет с оружием в руках...
Предупреждать Эл-Ти знаком или по радио уже поздно. Прижав к плечу телескопический приклад своего автомата, Уилсон рванулся вперед, обогнал замершего от неожиданности Мёрдока и резко развернулся всем телом к проему.
Там, внизу кто-то поднял автомат. Уилсон нажал на спуск; автомат неприятеля тоже полыхнул пламенем из ствола, скрывая лицо стрелявшего, грохот АКМ заглушил негромкое шипение очереди из «хеклер и коха». Уилсон ощутил удар по бедру, потом в бок, но все удерживал прицел, выпустив еще две короткие очереди. Парень на лестничной площадке дернулся как от удара, перекатился на бок, сделал попытку подняться и затих. Только тогда Уилсон заметил, что это японец.
Секундой позже на площадку снизу поднялись Маккензи с висящим на груди М60 и Пума Хольт. Маккензи тронул ногой тело японца.
— Этот танго готов, — произнес он, но слова звучали откуда-то издалека.