В темноте экрана, шевелятся полосы, ничего не видно.

- Здесь так темно, - говорит Юлька.

- Я сейчас раздвину шторы.

Теперь на экране я вижу Юльку, разглядывающую номер и этого В, в одних трусах, отходящего от окна. Он приближается к ней и опять целует.

- Сколько времени прошло, после нашей последней встречи.

- Я жената, уже год.

- Надо же, совсем не изменилась, выглядишь все так же, как пятнадцатилетняя.

В. поднимает Юльку на руки и несет к кровати. Та совсем не сопротивляется, а даже помогает сбросить с себя платье.

Кровь ударила мне в голову. Я выскакиваю из кабинки и бегу в гараж, на выход.

- Вы куда, товарищ лейтенант? - спрашивает охранник.

- Я сейчас...

Несусь вдоль стены и подлетаю к главному проходу гостиницы. Швейцар услужливо раскрывает дверь и я мимо ошеломленных служащих и посетителей вместо лифтов, несусь по лестнице. Вот и номер 475. Разбегаюсь и... никак, дверь на месте. Я вырываю пистолет и два раза стреляю в замок. Теперь от удара дверь распахивается и я влетаю в номер. На кровати две испуганные голые фигуры. Ловлю их в прицел и выпускаю всю обойму до конца.

Я в особой камере спец изолятора. Дотошные следователи надоедливо пристают с подробностями моей истории. И вот все затихло. Три недели покоя. Меня наконец то ведут на расправу. В кабинете генерал-лейтенант Румянцев, я его знал еще по учебе в училище, и неизвестный полковник.

- Мы тут посоветовались, лейтенант. - говорит генерал, - и решили, что ваше дело не стоит доводить до суда. Вы совершили поступок, который вполне наказуем для того общества, в котором мы живем. С другой стороны, вы давно состоите на особом учете и разбрасываться ценными засекреченными сотрудниками, даже для самого государства нежелательно. Поэтому принято решение, против вас дела не возбуждать, из-под стражи освободить и направить на новое место работы.

Я еще не вышел из шока и киваю головой.

- Сейчас пойдете с Игорь Александровичем, - генерал повернул голову к полковнику, - и он вас введет в курс дела. И больше, товарищ лейтенант глупостей не делайте.

Надо же, простили, - стучала молоточком мысль в голове. - Наверняка, это неспроста.

Полковник сидел передо мной как сморщенный гриб и скрипучим голосом читал нравоучения.

- Я был против того, чтобы вас помиловали и до сих пор считаю, что вам надо было сидеть в тюрьме. Невыдержанность и недисциплинированность офицера в нашей службе, должны караться. Вас спасло то, что вы достойно вели себя при нападении темных личностей на ваш отдел и лично расстреляли шестерых бандитов. Руководство решило вас отправить в отдел генерала Антонова.

Мне эта фамилия ничего не говорит. Полковник выждал немного и продолжил.