— Мы же договорились не спешить. Дай мне время, и я доставлю тебе удовольствие, но не сегодня.

— Я и не прошу ничего делать. Этот праздник исключительно для тебя. Ляг и ни о чем не думай, расслабься.

— Что… что ты задумала?

Сдавшись под моим мягким напором, Эвер растянулся на подстилке из дырявых тряпок, но не расслабился — настороженно следил за мной из-под дрожащих ресниц. Они у него были длинные и пушистые, как у девушки.

— Иданн?

— Тш-ш-ш, не бойся.

— Только не нависай надо мной. Это… это меня нервирует.

— Извини.

Несчастный зайка. Я понимала, почему поза «женщина сверху» заставляет его волноваться: связанный и беспомощный, он несколько часов провел на спине, утоляя похоть грубых и жестоких наездниц, скакавших на его насильно поднятом члене. Неудивительно, что эта поза стала для него табу. Возможно, однажды, очень нескоро, когда душевные раны затянутся, а воспоминания поблекнут, Эвер позволит мне себя оседлать, но пока лучше поберечь его и без того расшатанные нервы.

— Не бойся. Я люблю тебя.

Лгунья. Эту фразу я произнесла намеренно, с холодным расчетом, в надежде, что она поможет Эверу расслабиться и перестать меня бояться. Конечно, он мне нравился, вне всяких сомнений, даже очень, но говорить про любовь было рано. И тем не менее…

— Я тоже тебя люблю, Иданн.

А вот это — удар под дых. От угрызений совести закололо под ребрами. Особенно неловко стало от этой искренней радости, что расцвела на лице Эвера после моих слов, от его счастливой застенчивой улыбки и доверия во взгляде.

«Всерьез и надолго».

Но он расслабился. Действительно расслабился. Так что эта маленькая ложь была ложью во благо.

— Я поласкаю твою шею, живот, а потом ты позволишь мне снять с тебя штаны. — Я решила сразу обозначить свои намерения, чтобы Эвер не мучился от неизвестности.

— Хорошо.

Его кивок был медленным, неуверенным, и я поняла, что, если бы не мое признание, ни о каком «ты позволишь мне снять с тебя штаны» и речи бы не шло. На что только не соглашаются мужчины и женщины, услышав заветное: «Я тебя люблю». Эта фраза — волшебный ключ, открывающий любую дверь.

Помня о том, что Эвер нервничает, когда над ним нависают, я устроилась сбоку и принялась покрывать его шею легкими поцелуями. Очень хотелось облизать соски, приподнявшие ткань туники, но грудь пока оставалась под запретом. Слишком уж большого внимания эти красивые выпуклые мышцы удостоились во время насилия. Трогать Эвера там было опасно: велик риск нарваться на очередной приступ паники.

— Все в порядке? — спросила я, впрочем, не нуждаясь в ответе.