– А геометрии нет? – выдала вслух.

– У меня с ней совсем туго, – плечи Жана опустились. – Если ты знаешь, можем позаниматься.

– Нет, её я никогда не изучала. Но ведь алхимики должны знать!

– Узнаем, – грустно заметил Жан. – Давай теперь проверим, что запомнили? Кто первый? Хорошо, – он явно рад моему указанию на себя любимую в первую очередь и бесстрашно открыл увесистый учебник. – В каком году был основан Йелан?

Я ответила. Дальше услышала вопрос о дате основания высшей школы алхимии, даты войны против трёх северных Домов. Везде я ошибалась года на два. Сойдёт!

– Как звали военачальника первой гардовской армии?

– Да ты издеваешься!

– Хорошо. Тогда, когда появился третий Чёрный демон?

– А это ещё зачем?

– Там всемирная история, – заикаясь, оправдывался Жан. – Вдруг и про северян чего спросят?

– Нам что, наших забот не хватает? Ну, дай сюда учебник! Твоя очередь отвечать, – и я выхватила книгу из рук остолбеневшего друга.

Повертела её в своих руках и перелистнула несколько страниц, откашлялась. Жан смущался и водил пальцами по скомканному покрывалу. Он ошибался в ответах, а кончик его носа смешно подёргивался при попытках вспомнить нужные даты и имена.

Через полчаса мы совсем выдохлись и вновь спустились на кухню за полдником и новой порцией чая. Вдруг что-то громыхнуло в подвале. Да так, что мы с Жаном, не сговариваясь, оглянулись в сторону приоткрытой потрескавшейся двери на кухне. Мы всмотрелись в темнеющий проём, но там стояла тишина.

– Это демон? – шёпотом поинтересовалась я, вставая за спину друга.

– Отец усыпляет его, когда уезжает. Он не мог проснуться, – попытался убедить Жан. – Демон спит.

И в отрицание слов будущего алхимика из подвала донёсся злобный рык. Следом послышался треск молний. Внизу что-то засверкало.

– Защита сработала, – пояснил Жан, пятясь от спуска в подвал.

– Надо закрыть дверь, – я, в свою очередь, подпихнула паренька вперёд и встала за его спиной. – Живее.

– Верно! – выдал Жан и в одну секунду оказался за мной, толкая к темнеющему проёму.

Снизу раздался болезненный стон. Рывок цепей и трескучая молния, озарившая деревянную лестницу и красный кирпич подвальных стен. Я в два шага очутилась перед голубоватой дверью и закрыла её на цепочку.