Охренеть, подумал Андрей, это же надо было так расслабиться в здешней сонной снежной тиши. Все мы тут расслабились, белые человеки со своим вечным бременем небожителей, неуязвимые и всемогущие, привыкшие полагаться на свою технику. Слепые и беспомощные, словно котята, когда техника вдруг подводит… Горстка дикарей, привыкших выживать в мире вечной стужи, сумела обмануть тепловизоры – как?!

Да так же, как обманывают пасущихся на хребтах корней супердрева сосунцов-бурильщиков, тварей хитрых и осторожных. Зарылись в снег, лежали в нем столько, что кожа остыла до его температуры, а потом медленно-медленно ползли под коркой наста – сколько? полсуток? сутки? – от самой опушки леса, чтобы не выдать себя резким движением… Неудивительно, что сенсоры ничего не засекли, думал Андрей, да еще и нам самим стало не до того, чтобы смотреть на мониторы наблюдения, а врубить режим ЧС не успели…

Расслабились, да.

Воины рассыпались по двору фактории и перебежками двинулись к жилому куполу. Несколько из них окружили лежащего Андрея, прижимая его к земле древками копий и целя в упор ромбовидными срезами пусковых труб самострелов, внутри которых хищно поблескивали ледяные острия стрел. Выражение их почти человеческих лиц не предвещало ничего хорошего.

Грудь тупо болела от удара, но Андрей мог дышать и не чувствовал того, что истекает кровью. Скосив глаза, он обнаружил, что копье, сбившее его с ног, лежит на снегу рядом, и наконечник его плотно замотан кожаными ремнями, превратившись в тупую колотушку.

– Прости нас, – услышал Андрей знакомый голос.

Принцесса стояла над ним, и в глазах ее было искреннее сожаление – но не раскаяние, нет. Она выглядела сейчас как облеченный всей полнотой власти человек, который вынужден заниматься крайне неприятным ему лично, но необходимым для общества делом. Так оно, собственно говоря, и было.

– Мы не стали бы нападать, Ан-Дрей, – сказала принцесса, – но у нас не осталось иного выхода. Твои сородичи продали огненное оружие нашему врагу. Нам нужно такое же, чтобы выстоять под вражеским натиском. Вы не хотели доброй торговли. Мы вынуждены настаивать, Ан-Дрей.

– Как быстро разносятся в этом мире новости, – усмехнулся Андрей. – Даже клану Корхо, владения которого лежат ближе всего к землям клана Кверранах, добираться сюда, на север, не меньше сорока дней – пусть даже верхом и на санях.

– Мы видели вашу летающую машину, – сказала принцесса. – И мы знаем, что наше оружие не способно так повредить ее. Мы знаем, что ваши люди сейчас не ведут войны друг с другом. Владея этими знаниями, остальные выводы очень легко сделать, Ан-Дрей. Мы пришли за оружием, Ан-Дрей, и не уйдем без него. Мне приходится выбирать между дружбой с чужаками с небес и жизнью своих родных. Свой выбор я сделала.

– Я вижу, – выдавил Андрей. – Я уважаю твое решение. Но ты не получишь оружия, Лингазель. Это мой выбор.

Принцесса вздохнула, явно непритворно расстроенная.

– Мне жаль, Ан-Дрей, – сказала она. – Мы умеем быть терпеливыми, ты же знаешь.

– Знаю, – ответил Андрей, чувствуя, как пересыхают губы.

– Но когда у нас нет времени, мы умеем быть настойчивыми, – вздохнула принцесса.

– Отойдите от него! – кричала Кристина. – Отойдите от него прочь!

Андрей, растянутый за ноги и за руки ремнями между четверкой дюжих воинов, лежал в позе витрувианского человека перед главным входом в жилой купол. Он был абсолютно гол. Ему было холодно – чудовищно, невыносимо холодно, и хотя с момента, когда его в несколько движений освободили от меховой одежды и обуви, прошли считаные минуты, он чувствовал, что вот-вот умрет. Простой человек из плоти и крови уже бы умер от холодового шока, и даже такому, как он, до этого самого шока оставалось совсем недолго. Потом, как у обычного человека, просто остановится сердце или концентрация кислорода в крови снизится до критического уровня, и тогда он отключится и умрет уже в бессознательном состоянии. Но пока ему было просто холодно – настолько, что он с трудом мог соображать.

Вход в главный купол был забаррикадирован контейнерами с товаром, которые только и успел, подчиняясь приказам Кристины, натащить с ближайшего склада робот Антоха. Ясное дело, баррикада не остановила бы аборигенов больше чем на несколько минут. Куда более внушительным аргументом был бластер, который сейчас плясал в руках у Кристины. Кристина стояла перед закрытыми дверями в купол и целилась в принцессу, которая вместе со своими воинами остановилась в двух десятках шагов от баррикады. На плитах покрытия, в тех местах, куда попали предупредительные выстрелы Кристины, кипел и пузырился расплавленный бетон. Воины, взявшие купол в ощетиненное копьями и стрелами полукольцо, восхищенно переговаривались, впечатленные демонстрацией оружия. Страха Андрей не заметил ни на одном из лисьих лиц.

– Отпустите его! И ступайте домой! – кричала Кристина.

Они не уйдут, глупая, хотел сказать Андрей – и не смог. Горло высушило морозом, и в самих легких воздух превратился в колкие кристаллы ранящего льда. Он искренне надеялся, что Кристина догадалась врубить сигнал бедствия и заблокировать все замки на всех складах фактории, прежде чем побежала спасать его с бластером в руках. Хуже всего был именно этот бластер – его одного хватило бы, чтобы разрезать все двери и заполучить в свои руки еще несколько десятков смертоносных штук, которые какой-то идиот давным-давно прописал в алгоритмах самосборки для стандартных человеческих торговых поселений, в просторечии называвшихся по старинке факториями. А отнять бластер даже у самой отчаянной и храброй женщины для полусотни обученных воинов – просто дело техники.