— Федор Федорович, Николай Сергеевич! Ну наконец-то. Проходите, проходите, присаживайтесь господин капитан первого ранга, господин лейтенант, князь!

— Познакомьтесь — чиновник по податному ведомству господин Игнатьев.

— Очень приятно, очень!

— Господа, господа. Я думаю, мы наконец-то сможем внести ясность в наш безрезультатный спор!

— А о чем спор, господа? — удивился Федор Вишневецкий.

— О ваших же кораблях, господа офицеры.

— О наших броненосцах? И спорить не о чем, — удивился уже Николай Путятин, одновременно ловко заправляя предложенную ему салфетку. — Готовимся к практическим стрельбам и Высочайшему смотру.

— Зимой? Из каких соображений? Беспрецедентно! — удивилось сразу несколько гостей.

— Его Императорскому Величеству виднее, — ответил, как старший по званию, Вишневецкий. — Государь, как мне кажется, решил проверить нашу готовность к возможным внезапным изменениям обстановки на море.

— Наше дело стрелять и топить врагов, а зачем и почему — командиры знают, — попытался перевести разговор в шутку Путятин. Впрочем, ему это не удалось, но тут вмешалась сама хозяйка дома, по-простонародному предложив гостям «отведать, чего бог послал». В результате все разговоры о серьезных вещах на время утихли, сменившись обычными застольными переговорами.

Зато потом, удалившись в курительную комнату, спорщики опять вернулись к прежней теме.

— Нет-с и нет-с, господа. Ни за что не поверю просто в желание Его Величества. Это какой-то очень хитрый план-с, — модный адвокат и по слухам, почти миллионщик, говорил, словно в суде, напористо и убежденно. — Судите сами, господа. Англия-с, сейчас, не в лучшем положении. В Трансваале буры бьют их войска, как хотят-с. В Китае им получить особых привилегий не удалось, а потери были как бы не больше, чем наши-с. Так что именно сейчас англичане могут пойти на любые авантюры-с.

— Владимир Данилович, вы не правы, — возражал ему барон Нольке, чиновник по особым поручениям при градоначальнике. — Англия, ввиду трудности своего положения, наоборот — не будет рисковать никакими авантюрами. Им сейчас бы с собственными бедами разобраться. Так что виновник — Турция и только Турция. От османов всего можно ожидать, господа, всего. Не так ли, князь? — неожиданно обратился он к скромно сидящему в стороне Путятину.

— Не могу сказать ничего определенного, господа, — ответил лейтенант. — Меня сейчас заботы по корабельной части занимают почти круглосуточно. Ведь с трудом успеваем к назначенному сроку, ей богу. Матросики и мастеровые как загнанные лошади, а нам, господа, и отдохнуть в приятной компании за редкое счастье выпадает.

— Да, неслыханное дело-с, — согласился адвокат. — А что скажет нам Федор Федорович? — ловко сменил он фронт словесного наступления.

— А то и скажу господа, — оторвавшись от трубки, которую с наслаждением раскуривал, заявил капитан первого ранга. — Что ничего необычного на горизонте не видно, кроме необходимости ввести корабли в действие. Да и как правильно заметил мой коллега, у нас сейчас забот столько, что ни о чем постороннем думать не приходится. Причем Николаю Сергеевичу и его сослуживцам как бы не легче будет — они, что не говори, в Практической эскадре состояли. А мне и моим подчиненным корабль из длительной стоянки в вооруженном резерве готовить к походу приходится. Так что прошу извинить, но долго я с вами не задержусь. Если бы не любезное приглашение Екатерины Матвеевны, я бы и посейчас на борту броненосца находился.

И курительная опять загудела пылкими спорами. Уже не втягивая в разговор офицеров, спорщики по очередному разу приводили одни и те же аргументы, стремясь подтвердить свою точку зрения. Прервало спор только появление хозяина дома, наконец-то вырвавшегося из круговерти дел по подготовке встречи высочайшей особы.

Еще через пару дней в гавань вновь прибыла яхта императора. Только теперь ее ожидала торжественная встреча, с выстроенными шпалерами войска и матросов, с оркестром и приветственными речами представителей местного общества. Впрочем, встреча надолго не затянулась, Николай, быстренько обойдя войска и поприветствовав встречающих, приказал закончить торжественные мероприятия. Собравшееся начальство и прибывшие на яхте споро расселись по коляскам и, в сопровождении почетного конвоя, умчались к железнодорожному вокзалу. Там государь попрощался с женой и детьми. Причем дочерям, как отметили многие зрители и, особенно, зрительницы, уделил больше времени, чем императрице.

Сразу же после проводов семьи, император, любезно извинившись перед градоначальником и отговорившись недостатком времени на развлечения, вместе с великим князем и главным командиром Черноморского флота адмиралом Тыртовым отправился в порт. Там Николай, оставив большую часть свиты на берегу, отправился на броненосец «Ростислав».