– Так точно, товарищ майор!
– Они же наши союзники по борьбе с гитлеровским отребьем, а ты их грязью вот так запросто поливаешь!
– Война закончилась, Иван Михайлович. Недавно Черчиль выступил в Фултоне с речью, в которой практически призвал страны Запада к войне с Советским Союзом, и теперь интересы наших стран снова разошлись. Американцы в их оккупационной зоне на территории Германии набирают себе немецких специалистов и учёных. Это и химиков, и физиков, а также ракетчики. Они берут всех, кого только могут, включая и бывших сотрудников германских спецслужб. Они перенимают бывшую немецкую резидентуру, которая осталась замороженной на территории нашей страны. Американцы и англичане планируют их активно использовать в час «Икс».
Пётр замолк и в кабинете начальника отдела наступила звенящая тишина. Иван Михайлович поднялся со своего кресла, ещё раз внимательно посмотрел на Петра и подошёл к окну. Оно было абсолютно тёмным. Слабоосвещённая Дворцовая площадь еле-еле виднелась за ним. Ребята сидели молча, напряжённо ожидая решения. Спустя несколько минут Иван Михайлович повернулся к своим сотрудникам и тихо сказал.
– Это лишь пока твои личные соображения, Пётр и ты можешь глубоко заблуждаться, поэтому – то, что ты сейчас произнёс в моём кабинете, останется лишь здесь и не выйдет за его стены, до тех пор, пока в наших руках не окажутся убедительные доказательства, что ты действительно прав! Ты меня понял, Пётр?
– Так точно, Иван Михайлович! Понял! – ответил Пётр, встав со стула и повернувшись лицом к начальнику.
– Вот и хорошо, что ты понял меня! Теперь идите и работайте! Даю вам пять дней на то, чтобы вы нашли главаря по кличке Ташкент и обезвредили остатки его банды!
– Есть! – по-военному за всех ответил Пётр и ребята по одному вышли из кабинета.
Иван Михайлович ещё долго размышлял над словами Петра. Он так и этак переворачивал их, то пытался сложить в стройную картину, то её разрушал и строил заново. Исходя из всего того, что ему самому было известно, его молодой сотрудник был во многом прав. Но как не хотелось вновь готовиться к войне. Истерзанная страна ещё только-только пыталась заживлять раны, нанесённые только что прокатившейся по её территории жестокой войной. Народ прилагает неимоверные усилия, чтобы поднять её из руин. Досыта накормить изголодавшихся людей даже пока и не мечтали. Иван Михайлович повертел в руках обрывок бумаги, который забрал у эксперта. Посмотрел на так ненавистный ему германский орёл и поднял трубку телефона.
– Найдите и позовите ко мне в кабинет Григория Малышева, – приказал он. – Нужно провести тщательную экспертизу одной важной бумажки. Жду! Это срочно!
Глава 6. Отголоски прошедшей войны
Пётр припозднился и шёл домой по Невскому проспекту пешком. Трамваи уже не ходили, да и запоздавшие прохожие по пути не встречались. Дежурный постовой медленно катил мимо него на мотоцикле, освещая перед собой мостовую светом слабой фары. Пожилой сержант подъехал поближе к одинокому прохожему и остановил мотоцикл.
– Сержант Заскокин! – козырнул он. – Куда направляетесь, гражданин?
– Домой, – непринуждённо ответил Пётр.
– Так поздно? Предъявите свои документы!
Пётр достал из кармана удостоверение, а постовой, держа на всякий случай руку на кобуре, пока с ними ознакомился.
– Убойный! – с уважением в голосе произнёс постовой. – Со службы идёте, товарищ старший лейтенант?
– Да, нужно сходить домой, мать проведать, а то уже несколько дней домой никак не удаётся выбраться. Волнуется за меня, небось!
– Мать – это святое дело, товарищ старший лейтенант! О ней заботиться надо! Но будьте поосторожнее! По ночам этот район весьма неспокойный!
Попрощавшись с сержантом, Пётр задумался: «А ведь прав парень, причём, на все сто! Какой же я дурень! Поспал, пожрал и убежал на службу. Даже не поинтересовался у матери – есть ли у неё хотя бы деньги и продукты на житьё-бытьё!». Повернув на Лиговский проспект, он нос к носу столкнулся с тремя пацанами. Они с надвинутыми на глаза кепками и наглыми ухмылками, сверлили его тяжёлыми взглядами. Гопники стояли и подпирали стены в тёмной подворотне, ведущей в его двор. Удобное место для засады на припозднившихся прохожих. Как раз на перекрёстке двух больших улиц.