С соседями своими я еще толком не успел познакомиться, зато с Наташкой и Леночкой даже подружился. Они и до баталии давешней наведывались ко мне по три раза на дню. То у них чай закончился, а в супермаркет сбегать поздно уже, то кран потек, то полка отвалилась…

Мельканье голых ног неизменно рождало во мне игривые мысли, но я снисходительно поругивал себя, убеждая седого сатира не гоняться за юными нимфами.

Хотя какой из меня сатир? Стыдно признаться, но моей единственной девушкой была Даша, вскоре вышедшая за меня замуж. А жене своей я не изменял…

Теперь-то я свободен, а толку? Соседушки мои чуть ли не втрое моложе меня! Просто две прелестницы используют знакомого деда в корыстных целях, а дед и ведется.

Эти коварные создания даже по отчеству ко мне не обращаются – никаких «Михаилов Петровичей», только «Миша».

«Миша, привет!», «Миша, спасибо тебе огромное!».

А Миша цветет и пахнет…

Заперев за собою дверь, я испытал легкое удовлетворение, ибо впервые занимал не совместную жилплощадь. Тут пролегала моя собственная, суверенная территория, откуда меня не выгнать. Всякое бывало…

Квартирку мою я пока что скудно обставил – деньги почти закончились, а на работу в Москве еще не устроился. Всё варианты рассматриваю, хотя у «предпенсионера» выбор не велик.

Думаю, папины гены тоже должны помочь – мне передалось отцовское умение ладить с компами, «железо» его слушалось. А у меня вдобавок и память феноменальная, хоть в цирке фокусы показывай.

Если я что-то и забываю, то лишь по своему желанию, усилием воли. Просто, чтобы не засорять мозг лишней информацией. Могу прочесть книгу – и запомнить ее наизусть, от корки до корки.

В работе мне это здорово помогало – я никогда не держал под рукой кучу справочников и рулоны чертежей, всё хранилось в моей голове.

– Ну, ладно, профи, – решительно сказал я самому себе, прерывая старческие рефлексии, – пора и делами заняться. Домашними!

И затеял стирку. Вещей у меня немного, я даже перестарался малость – сунул в жадный зев стиралки чуть ли не всё мое «приданое».

Повертевшись под душем, я потом долго искал, чем же мне прикрыть наготу, пока не обнаружил мятые пижамные штаны, месяц назад забытые в дорожной сумке. Подсмыкнув их, прошаркал в тапках на балкон, где сохла рубашка, постиранная с вечера. Принарядился.

Как оказалось, вовремя.

В дверь деликатно постучали, и я двинулся открывать, на ходу застегивая рубашку.

– Да-да!

Нарисовалась Наташа Томина. Грива каштановых волос, подсвеченная яркой лампой с площадки, заиграла медью и золотом. Ослепительно улыбнувшись, девушка спросила:

– Можно?