— Я хотел сказать… Я хотел… — Он не нашел в себе силы договорить.

Сенхариб достал пистолет, направил ствол в сторону Диба. Боевики уже взяли на прицел Сабурову и Зиганиди.

— Я жду. Есть вопрос, и на него должен быть ответ.

— Я хотел сказать, что они русские, — выдавил из себя Сабах дрогнувшим голосом.

Сенхариб перевел взгляд на Катю, та его спокойно выдержала.

— Это правда?

— Да. А что? Это преступление? — спокойно пожала плечами Сабурова. — Гражданство у нас латышское, но в Латвии живет много русских. Вы просто сильно напугали нашего друга, вот он и попытался отвлечь ваше внимание. Нельзя каждый раз тыкать в людей стволом оружия.

Катя выглядела, как сама обиженная невинность. Николай старался ей подыгрывать хотя бы мимикой. Но Сенхариба было трудно провести, он ощущал ситуацию на уровне инстинкта. Сильный человек чувствует другого сильного человека на расстоянии, без слов и действий. Адан уже прочувствовал, что перед ним не обычные санитары.

Он внезапно схватил Сабаха за одежду, приставил к его виску ствол пистолета и выкрикнул:

— Кто они такие?!

— Они, они…

— Считаю до трех! Три уже было. Два, один, — Сенхариб нажал на спусковой крючок, но за долю секунды перед этим отвел ствол в сторону.

Пуля ушла в небо, вспышка выстрела опалила Дибу висок. В первую секунду он еще не понимал, что остался жив, ему показалось, что пуля прошла сквозь голову, но он почему-то продолжает видеть. Вот со «слышать» было хуже, от выстрела заложило левое ухо.

— Кто они такие? Три, два… — Сенхариб явно не собирался делать паузы, чтобы произнести «один», и еще неизвестно, отведет ли ствол на этот раз.

— Они с базы в Тартусе, они русские боевые пловцы, — выпалил Сабах и с ужасом посмотрел на Зиганиди, справедливо ожидая его реакции на сказанное.

Она и последовала тут же, без всякого промедления. Название российской военно-морской базы в Сирии говорило о многом. Но Сенхариб, а тем более его боевики еще осознавали словосочетание «боевой пловец», что давало некую небольшую фору в противостоянии. Николай сделал резкий шаг вперед, сойдя с линии огня, раскинул руки и, схватившись за стволы автоматов, дернул их. Один боевик упал, поскольку у него ремень был переброшен через шею, второй выпустил оружие из рук. Катя тоже не ждала милостей от природы, она пригнулась и прыгнула, в полете выбила пистолет из пальцев Адана, перекувырнувшись, подхватила его и вместе с Николаем спрыгнула с террасы во двор. Все произошло практически мгновенно. Люди Сенхариба, расположившиеся внизу, среагировали поздно. Катя вскочила за руль машины с установленным на платформе пулеметом, Николай прострелил колеса джипа и запрыгнул в кабину к Сабуровой. Взревел двигатель. Катя чуть не врезалась в каменную ограду, но все же с одного раза развернулась в тесном пространстве, вывела машину в ворота. Зиганиди выстрелил по колесам джипа агентов Асада. Не успел понять — попал или нет. Грузовик помчался по дороге. Боевики открыли по беглецам огонь.

— Не стрелять! — закричал с террасы Сенхариб. — Брать живыми.

Он перемахнул через балюстраду, спрыгнул вниз. Уже немного обстрелянная итальянка сразу же сообразила, что на этот раз ни адмирал, ни она никого не интересуют, а потому лишь присела, спрятавшись за диваном. Раненый вздрогнул, открыл глаза и застонал.

— Ты пришел в себя, — прошептала Мария.

Но снотворное вновь заставило Хусейна прикрыть веки.