Я киваю, пока он перебирает пальцами ремень, одним быстрым движением расстегивает брюки и сбрасывает их вместе с трусами.

Я задыхаюсь, мое сердце бешено колотится.

— Ты… ты…

Он делает шаг ко мне.

— Что я, малышка? — дразнит он, его голос низкий и хриплый. Его пальцы прочерчивают дорожку по моей связанной ноге, и от предвкушения я дрожу. — Скажи мне.

— Огромный. Слишком большой, — вздохнула я, моя киска пульсирует при виде массивного члена Данте, который стоит твердо и готов разорвать меня на две части.

Он хихикает, темный звук, от которого у меня по позвоночнику бегут мурашки.

— Он идеально подойдёт твоей киске. — Он крепче сжимает мое голое бедро. — Знаешь, почему?

Я качаю головой.

— Потому что я создан для тебя, а ты — для меня. — Он забирается на кровать, его балаклава все еще на месте. — Скажи мне, чего ты хочешь, Мэдисон.

Я зажимаю нижнюю губу между зубами, гадая, не сочтет ли он меня дурой за то, что я хочу.

— Я хочу, чтобы ты сделал мне больно, как раньше.

Он наклоняет голову.

— Ты хочешь, чтобы я не снимал балаклаву?

Я киваю в ответ.

— Почему? — требует он.

— Потому что она меня пугает. И это меня заводит, — удается заикаясь произнести мне. Наступает пауза, и мы оба смотрим друг на друга. Я чувствую, как Данте ухмыляется под тканью, а злость в его глазах достигает своего апогея.

— Ты хочешь умолять? — спрашивает он, его голос теперь глубже, тяжелее от желания.

— Да.

Слово вылетает изо рта прежде, чем я успеваю его остановить.