За нами вбегают операторы, редакторы и конечно же Тамир, сыгравший до этого псевдорадость и удивление. Потом уже в записи, смотря эфир, я увидела, как редакторы машут ему, мол, беги за ней, беги! И он вбежал, именно в этот момент мне показалось, что я увидела в его ухе микрофончик. И пазлы сложились, вот почему на эфирах он прежде, чем ответить на любой вопрос, делал вид, что думает, водил пальцем по носу и лицу, он просто, скорее всего, слушал ответ, который ему наговаривали редакторы. Все спланировано! Продумано, спектакль удался! Только мы не были готовы к такому, для нас это оказалось слишком больно и страшно!

Слава богу, эфир был прямой, и единственное, что я успела крикнуть:

– По нашему исследованию, по игрек-хромосоме, ты же не сын и ты это знаешь!

Я поздравила их всех с чудесно разыгранным представлением на чужих костях, сказав лишь, что вы тут радуетесь, как будто мужик подвиг совершил, а моя мама там, возможно, умирает от вашей радости!

Когда выключили камеры, Дмитриев сказал мне, то ли издеваясь, то ли и правда не понимая, что говорит:

– Карин, ну что ты так? Хочешь, мы и тебе тортик закажем?

– Боря, ты реально думаешь, что я из-за торта? – Я не знаю, что было в моем взгляде, но Боря вышел.

Дальше были СМС-сообщения и звонки от близких, все писали одно и то же: «Ребята, уходите, это просто издевка над вами!»

Даже известный адвокат, который ходил экспертом за Тамира, сказал нам за кулисами:

– Ну это уже был перебор! Они перешли грань…

Редакторы тут же начали нас уговаривать остаться еще на запись следующего эфира. Значит, снова, они заранее планировали съемку еще одного эфира, значит, знали ход событий и снова врали, чтобы заманить нас в очередной раз. Муж категорически говорил: «Нет!»

Они и угрожали, и просили, что вот договор подписан и это все считается одна съемка и неважно, на сколько частей она поделена и тогда вы заплатите неустойку, мол, вы даже не вышли в студию. Как жаль, что тогда у меня не было опытного пиар-директора, который бы знал все эти тонкости и происки подобных передач.

– Но зато вы отлично сняли нас в гримерке! Это же тоже наше изображение, какая разница, в студии или в гримерке? – говорила я.

В общем, уговоры шли долго.

В итоге я говорю:

– Если вы дадите мне сказать наконец-то то, что я давно хочу сказать, я пойду.

Ваня продолжал говорить, что надо уезжать.

Я сказала:

– Вань, они огласили ДНК. Сделали все так, как им нужно! Уйти проигравшими и доставить им радость? Показать свою слабость? Показать, что, узнав якобы правду, я сбежала? Я должна стоять до конца и показать, что я нормальный человек, который просто дал волю эмоциям.

Много писать про этот эфир я не буду, скажу лишь, что, выйдя в студию я спокойно рассказала свою позицию, но это все в итоге вырезали из эфира… Звездинская и ей подобные резко переобулись и начали врать и говорить полный бред, не имеющий отношения к действительности. В общем, как-то мы досидели до конца съемки. После записи я слышала виноватый голос Звездинской, зовущий меня, но я не повернулась: о чем с ней говорить?