Дальнейших команд я как будто не слышал. Какофония криков раненных сливалась в какой-то адский хор, а картина изуродованных тел только добавляла эффекта. Но один пациент выбил меня из колеи окончательно. Рядом с ним уже стоял начальник репликации, он что-то кричал и размахивал руками, пока медицинские дроны облепляли тело больного датчиками, а я не мог отвести взгляд от лица раненного. Его лицо наполовину было выжжено кислотой, из пустой глазницы правого глаза вытекала темно-зеленая жидкость, руки и участки тела тоже были обожжены, но я смотрел только на лицо, как тогда, на опознании отца, который погиб в пожаре…
Хлесткая пощечина вывела меня из ступора, и я услышал жесткий голос начальника репликации.
— Пока ты будешь мяться в нерешительности, он умрет! — его слова, словно пудовый молот ударили меня.
— Что мне нужно делать? — огромным усилием воли я взял себя в руки и попытался стряхнуть наваждение.
— Бери обезболку, те шприц-инъекторы с прозрачной жидкостью в капсулах, и коли прямо в центр пораженного участка, — медик указывал на небольшой стол рядом с койкой больного, где лежали всякие шприцы и хирургические инструменты. — Твоя часть нижняя, моя верхняя. Четко слушай мои команды и выполняй их беспрекословно, и тогда он выживет.
Мои эмоции как будто кто-то выключил, я действовал словно робот. Взять шприц… укол прямо через одежду… бросить шприц на стол и новый шприц… Когда все пораженные участки тела были обколоты, начальник приказным тоном потребовал следующее:
— Лазерный скальпель мне, а ты смотри на показатели на мониторе дрона, если будут изменения — сообщить немедленно! — его приказ словно бич хлестнул меня и я кинулся к мед. столу, а затем вложил лазерный скальпель в руку хирурга.
Из тонкого стержня вырвался лазерный луч, толщиной едва ли в пару миллиметров, а дальше он начал срезать пораженные участки кожи. Я смотрел на монитор и бросал взгляды на работу мастера. Показатели были без изменений, обезболивающее лекарство действовало как надо. Когда медик закончил работу с лицом, от пораженного участка не осталось и следа:
— Надевай статические перчатки и наноси биогель на рану. Он вызывает стимуляцию регенерационных клеток и восстанавливает поврежденные ткани, — медик поочередно указал на перчатки и металлический чан с биогелем, — я перехожу на следующий участок. Все меняемся, и не забывай смотреть на показатели!
Надев перчатки, я почувствовал, как они холодят кожу, а между пальцев проскакивают статические разряды. Обильно зачерпнув геля рукой, я нанес его на лицо и стал втирать, стараясь не смотреть в пустую глазницу. И как по волшебству ткани и мышцы лица начали расти очень быстро, затягивая ужасающую рану. Буквально секунд через пятнадцать на месте страшного ожога была розовая кожа младенца. Я глянул на монитор, показатели пульс, дыхание, сердцебиение стали чуточку лучше, и я перешел на следующий участок…
Спустя десять минут все было кончено, пациент был без сознания, но жив и относительно здоров, если не считать отсутствия глаза. Другие двойки, а то и тройки медиков тоже закончили свое дело, и в операционной воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь писком медицинских дронов.
— Отлично справились, ребята. Сегодня мы не потеряли ни кого, — начальник репликационного центра хлопнул в ладоши, и операционная взорвалась овациями. Все поздравляли друг друга.
— Идем, новичок, есть разговор! — начальник потянул меня за руку, выводя из операционной. — Ну как, все еще хочешь стать медиком? — он уставился на меня, ожидая ответа, а я молчал, не зная, что ответить. Я все еще не пришел в себя. — За дальнейшее можешь не беспокоиться. Кому-то потребуются просто перевязки, а кому-то придется идти на поклон к инженерам за новым глазом. К сожалению, генная инженерия не шагнула так далеко, что бы выращивать новые части тел, но для этого и нужны медики, не в основном конечно, но в частности да. Знаешь, нашего брата ведь очень мало. Все больше стремятся в бой на мехах или же клепают дронов, мало у кого найдется стали в нервах, чтобы выдержать то, что сегодня выдержал ты! Предлагаю тебе сотрудничество, если ты пойдешь к нам в медики, я возьму на себя твое наставничество. Знаешь, как говорил мой отец — «Тот, кто может спасти одну жизнь, тот может спасти и весь мир!» — начальник репликационного центра протянул мне руку и ждал моего ответа, а я смотрел на него, вытаращив глаза, ведь это была та самая фраза, которую сказал мне тогда Михаил…
— Я стану самым лучшим медиком! — с жаром бросил я и пожал руку, а мысленно добавил про себя, — Клянусь памятью отца. Ты всегда спасал жизни, только ты в реале, а я буду в виртуале!
— Поздравляю! — начальник хлопнул меня по плечу, а теперь иди, отдыхай. Назначаю тебе комнату двадцать четыре В. Через два часа жду тебя в репликационном центре, и вот еще что, — он нажал несколько кнопок на своем КПК и прислонил его к моему.