— Как же здесь тяжело, — негромко произнесла Мира, когда мы поднимались по широкой лестнице. — И так больно смотреть на этих людей, на искалеченных девушек, а тот парень… он же, как… как… зачем жить в таком виде?

Зацепивший чувства жены был офицером, сгоревшим в танке. От него остался только торс и голова, покрытые сильными ожогами, большую часть времени он проводил в бессознательном состоянии после транквилизаторов.

— Здесь все обречённые, Мира. Жить им осталось немного, кто-то умер уже сейчас, пока мы поднимаемся на этаж, другие протянут месяц-два и уйдут следом, — ответил я ей.

— А ты можешь им помочь?

— Кому-то могу, другим нет. Но я не альтруист, каким тут себя показываю. Ищу только выгоду — развитие для своих способностей и благодарность от спасенных. Хотя, позавчера у меня совесть пробудилась в виде нервного срыва. Думал, что больше здесь не появлюсь, помогу Рюкатич, переговорю с ней и навсегда забуду сюда дорогу, чтобы не рвать душу.

— Ты хороший, Сан, — девушка взяла меня за ладонь и несильно сжала, — я вижу это. Просто, ты всё держишь в себе, желание помочь под расчётливость прячешь.

— Спасибо за поддержку, но, скорее всего, ты ошибаешься. Я — та ещё циничная и расчётливая сволочь. Вспомни наш брачный договор и наше знакомство, ведь мне от тебя нужно было лишь прикрытие от комитетских.

— Это было раньше. Ты и сюда пришёл эгоистом и циником, а кем уходишь? — философски заметила девушка. — Вот то-то и оно. И у нас всё стало хорошо, так?

— Так, — подтвердил я, уловив в её голосе настороженность, потом указал на нужную дверь. — Нам сюда.

Офелия сидела и клевала носом в кресле, которое, судя по всему, было внесено сюда из коридора. На наше появление среагировала с запозданием.

— Устала? — спросил я. — Здравствуй, Офелия.

— Ты! — она вылетела из кресла, как от толчка пружины, и метнулась ко мне. Но в метре от меня остановилась, натолкнувшись на недовольную Миру, закрывшую дорогу.

— Ты кто?

— Это Мира, моя жена, — представил я свою спутницу зеленовласке. — А ты Офелия, я не ошибаюсь?

— Офелия Игоревна Томилина, глава рода Томилиных из клана Рюкатичей, — с чувством гордости представилась она и даже попыталась посмотреть на нас, эдак свысока.

— В роду один человек, в клане двое? — уточнил я и увидел, как на скулах девушки проступили белые пятна, то ли от злости, то ли, от обиды.

— Да, — коротко ответила она и сменила тему. — Я ждала тебя вчера, тем более, ты обещал прийти.

— Мне было плохо после первого сеанса. Как больная, что с ней?

— Она, — собеседница не смогла сдержаться и счастливо улыбнулась, — она вчера ночью пришла в себя на полчаса, ей точно стало лучше, — и тут же построжела лицом, отступила в бок и назад, после чего медленно неглубоко поклонилась. — Прошу простить за недоверие и грубость, высказанные ранее.

— Хм, прощаю, — хмыкнул я. — Сейчас хочу осмотреть больную.