Первый случай такого рода описал Берлин в 1819 г. Иделер в 1838 г. говорил о «заразительности» помешательства. Больная — пожилая женщина, убежденная в том, что некий высокопоставленный чиновник собирается на ней жениться, привила эту идею своему мужу; оба помещены были в Шаритэ, где больная вскоре умерла, а муж ее совершенно поправился. В 1846 г. «о психической инфекции» писал Гоффбауэр, после которого выступили с соответствующими наблюдениями Каспер, Нассе, Крамер, Костер, Леман. Тщательной обработке подвергли эту тему французские исследователи: Моро де Тур, Дагрон, Маре, Байярже; после доклада Ласега и Фальре (1877) эта форма болезни приобрела полное право гражданства, вместе с названием «помешательства вдвоем» — folie a deux. Дальнейшая разработка вопроса принадлежит Леграну дю Солю (шестая глава его книги «Бред преследования») и Режи (монография «Folie a deux», 1880). Исследования только что названных авторов выяснили условия, при которых наблюдаются индуцированные психозы: 1) лицо, от которого исходит бред (индуктор), должно быть в интеллектуальном отношении более развитым, более активным и пользоваться авторитетом у того, кто воспринимает его идеи; это второе лицо (индуцированный) отличается пассивностью, по крайней мере по отношению к индуктору, дебильностью, истеричностью; 2) индуктор и индуцированный должны быть подвержены влиянию одной и той же среды, жить общими интересами, желаниями, опасениями и большею частью даже обитать под одной кровлей; 3) бред индуктора всегда более или менее правдоподобен — это систематизированный бред параноика, человека экспансивного и энергичного. Из всего этого с полной несомненностью вытекает, что для здорового в психическом отношении человека даже долголетнее общение с душевнобольным является совершенно безопасным — вопрос неоднократно подымавшийся с разных сторон при обсуждении профессионального риска, связанного с работой в психиатрических учреждениях. На тему об индуцированном помешательстве писали русские авторы: Яковенко (1887) и Константиновский (1892). Небольшую, но ценную монографию представил и рижский врач Шенфельд (1893), впоследствии трагически погибший от руки душевнобольного.
Более сложные проявления индуцированного помешательства — так называемые психические эпидемии, уже давно возбуждавшие удивление, также получили свое истолкование как факты патологического подражания и массового внушения. На смену значительно устаревшей монографии Кальмейля (1845) явился капитальный труд Геккера о народных заболеваниях Средних веков (1865), но только в девяностых годах весь этот вопрос подвергся истинно научному освещению. Из русских авторов об этом писали Сикорский, наблюдавший воочию эпидемию такого рода в Киевской губернии в 1893 г., Мицкевич («Истерия за полярным кругом», 1893) и Токарский, диссертация которого «Меряченье» (болезнь судорожных подергиваний у сибирских инородцев) много способствовала выяснению истероидного характера этих социально-патологических проявлений. Из позднейших исследований на эту тему должны быть названы: «О значении внушения в социальной жизни» Бехтерева (1909), «О бредовых идеях в жизни народов» Фридмана (1905) и «К учению о психических эпидемиях» Вейгандта (1908). Сознавая, что односторонне-психологическая трактовка подобных фактов совершенно недостаточна, Вилли Гельпах сделал попытку подойти к психическим эпидемиям с точки зрения социально-экономической. В этом духе написана его небольшая работа — Die psychischen Epidemien.
Девяностые годы — этот период повсеместной политической реакции — характеризуются, между прочим, повышенным интересом к вопросам медицинской психологии не только со стороны врачебных кругов, но и широких масс более или менее образованных людей. Лихорадочное развитие промышленности (особенно в Германии после франко-прусской войны и полученной контрибуции), ускорение темпа жизни и усиление всеобщей конкуренции — все это предъявляло огромные требования к нервной энергии человека. Незадолго перед этим выступил американский врач Бирд (1839–1883) со своим учением о неврастении. Новый термин был сразу воспринят как отвечавший потребности. Нарасхват покупалась популярно-научная брошюра Крафт-Эбинга «Наш нервный век». Увлечение спиритизмом волной прокатилось по Америке и Европе. С некоторым преувеличением можно сказать, что состоятельные классы Нового и Старого света буквально бредили «нервами». Неудивительно, что в это десятилетие так быстро двинулось вперед учение о психоневрозах и пограничных состояниях. Уже накоплен был большой материал, унаследованный от Трела, впервые с такой ясностью поставившего вопрос о полунормальных людях (les demi-aliénés), и от Моро де Тура с его идеей о «настоящих умственных метисах», которые вскоре лотом у Мореля и Маньяна получили название вырождающихся, иногда ничтожных и жалких, иногда, наоборот, не только не лишенных социальной ценности, но и заслуживающих парадоксального наименования «дегенератов высшего сорта» (dégénérés supérieurs). Весь этот круг идей, в связи с учением Шарко о психогенном происхождении истерии, с учением о неврастении, с идеями Ломброзо о гениальности и преступности, стал предметом систематического исследования со стороны целого ряда крупных ученых. Это были: Мебиус, Штрюмпель, Дюбуа, Жане, Кох, Дежерин и, наконец, Бабинский. Мебиус (1853–1907) — лейпцигский невропатолог, автор ценных работ о табесе, о базедовой болезни, мигрени, параличе глазных мышц, односторонней атрофии лица, убежденный сторонник сифилитического происхождения прогрессивного паралича, был провозвестником идей Шарко и Маньяна в Германии. Он определил истерию как болезнь, возникающую от представлений, и первый ясно формулировал принцип подразделения всех этиологических факторов на две группы: экзогенных и эндогенных — мысль очень простая, но долго не находившая своего адекватного термина. Мебиус известен также как автор совершенно нового рода научных исследований: так называемых патографий, жизнеописаний выдающихся людей с точки зрения психопатологии и медицинской психологии. Блестящи по содержанию и форме принадлежащие его перу патографии Руссо, Гете, Шопенгауэра, Шумана и других.
Интерес к пограничным состояниям выразился у Мебиуса, между прочим, в его начинаниях терапевтического характера. С его именем связано истинное начало санаторной медицины, обслуживающей больных психоневрозами и легкими психозами, не требующих интернирования. В 1896 г. он опубликовал свою работу «О лечении нервных болезней и об организации лечебных учреждений для нервнобольных». В ответ на его призыв около Берлина, в Целендорфе, открыт был санаторий Haus Schönow, во главе которого стал известный психиатр Лэр. Водолечение, электролечение, массаж и другие виды физиотерапии в то время быстро приобретали популярность, но идея Мебиуса состояла главным образом в том, чтобы в санаториях проводился трудовой режим как основной терапевтический метод. Вскоре санаторное дело в Германии, Швейцарии, Голландии, Швеции стало быстро идти вперед. Постепенно, наряду с другими способами лечения, начала приобретать все большее значение развившаяся под влиянием гипнотизма психотерапия. Знаменитый интернист Штрюмпель настойчиво указывал на роль психического фактора в этиологии и терапии множества внутренних заболеваний и функциональных нервных расстройств. Но наиболее яркое выражение эти идеи получили у швейцарского невропатолога Дюбуа. Его книга «Психоневрозы и их психическое лечение», вышедшая в 1904 г. и вскоре переведенная на все европейские языки, сильно способствовала распространению психотерапевтических идей и сделала родину ее автора, Берн, местом паломничества многих тысяч больных, страдающих функциональными заболеваниями нервной системы. Конец XIX и начало XX веков выдвинули другого замечательного исследователя неврозов. Ученик Шарко, Пьер Жане, уже давно известный своими работами «О психике истеричных» и «О психическом автоматизме», опубликовал в 1904 г. двухтомное сочинение под заглавием «Obsessions et Psychasthénie», хотя далеко не безукоризненное в нозологическом отношении (так как под понятие психастении подводились совершенно разнородные по существу процессы и состояния), но замечательное по глубине психологического анализа. Это одна из первых принципиально важных попыток объяснения психопатологических симптомов из основных свойств личности, понимаемой как организованное единство.
Современник Мебиуса, Кох (1841–1904), сделал первый на немецком языке опыт исчерпывающего обзора всей области пограничных состояний, начиная от легких и кратковременных расстройств настроения до самых тяжелых дегенеративных картин. Книга Коха «О состояниях психической неполноценности» пробудила интерес к научной классификации пограничных состояний и послужила одним из источников, составивших впоследствии отдельное течение в психиатрии, направленное на изучение психопатических личностей. Вскоре за эту тему взялся Крепелин и значительно позже — Курт Шнейдер. Не ограничиваясь изучением психопатической неполноценности взрослых, Кох написал отдельную работу о соответствующих явлениях у детей школьного возраста. Вместе с Трегером и Уфером он основал специальное издание — «Die Kinderfehler». Его друг и ученик Ремер выступил с исследованием «О психопатических неполноценностях грудного возраста». Названные работы послужили большим толчком к развитию в Германии науки о нервном ребенке — теоретической и практической дефектологии, этой самостоятельной ветви психиатрии, обособившейся от общего ствола и получившей впоследствии такое мощное развитие во всех странах. К этому времени относится более или менее систематическая обработка всей области детской психиатрии.
Психозы детского возраста
История развития учения о психозах детского возраста, если оглянуться назад, представляет следующие этапы:
Первый этап, который можно назвать отрицательным, так как возможность психического расстройства у ребенка попросту отрицалась, тянулся до пятидесятых годов XIX века. Это отрицательное отношение было, так сказать, принципиальным. Полагали, что психоз является печальной привилегией человека, уже изведавшего трудности жизни и роковое влияние страстей. Даже с чисто психофизиологической точки зрения доказывалось, что элементарность и сравнительная простота мозговых актов гарантирует детей от душевных болезней. При этом сознательно игнорировали идиотизм и кретинизм как врожденные состояния, не представляющие особого общественного или терапевтического интереса. Наблюдавшиеся иногда у дефективных детей буйные состояния рассматривались как осложнение их основного состояния. Карус в своей «Психологии» (1809) категорически заявил, что у детей наблюдается только слабоумие, но никогда не бывает помешательства.
Однако уже с начала XIX века стали попадаться отдельные казуистические наблюдения, шедшие вразрез с только что изложенным категорическим взглядом. Начали допускать, что страх, острые боли, сильное переутомление, ушибы головы могут, хотя и в сравнительно редких случаях, повести у детей к настоящим психозам. В 1825 г. Каспер в книге «Медицинская статистика» уже приводит цифры самоубийств детей; последние рассматриваются им как результат сильнейших огорчений, вызванных обидами, наказаниями и т. п.; вместе с тем уже кое-где начинает проскальзывать мысль о возможности меланхолии в детском возрасте. В «Трактате» Притчарда (1825), в судебно-медицинском «Руководстве» Марка, в «Лекциях» Гислена попадаются отдельные указания на эту тему. Наконец, Целлер высказал определенный взгляд, что у детей наблюдается совершенно такое же течение душевной болезни, как у взрослых, а именно: начальная меланхолия переходит в манию и потом в деменцию. Интересное наблюдение опубликовал в 1846 г. Шольц: у ребенка, после периода сильного возбуждения, развилось слабоумие с расстройством речи и симптомами паралича; при вскрытии найдены были значительные изменения мозга и его оболочек. Это был, без сомнения, случай детского прогрессивного паралича. Однако такой диагностики в то время еще никто не мог допустить. В последующие годы значительным шагом вперед была работа Тора «Галлюцинация в детском возрасте». Этим закончился второй этап истории детской психиатрии, который можно назвать периодом разрозненных указаний и несистематизированной казуистики.
Третий этап начинается с работы английского педиатра Веста. Он описывает у детей, кроме слабоумия и эпилепсии, также и «истинное помешательство» и, кроме того, различные аномалии настроений, совершенно такие же, как у взрослых, но только протекающие в более мягких формах. Еще раньше, в 1855 г., Дюран-Фардель вновь обратил внимание на самоубийства детей. В это время в Бисетре открывается первое по времени специально детское отделение, и в 1856 г. в Парижском университете защищается первая диссертация на тему «О психическом расстройстве у детей, особенно о мании». После этого в Германии, Англии, Швейцарии, Америке быстро увеличивается число казуистических сообщений. В 1864 г. выходит монография Беркана. Этот автор собрал 55 случаев психозов у детей до двенадцати лет, распределенных по следующим рубрикам: меланхолия, мания, галлюцинаторное помешательство и слабоумие (последнее является у Беркана, во-первых, исходом меланхолии и мании и, во-вторых, последствием инфекционных болезней, протекавших с судорогами и другими мозговыми явлениями). Работа Беркана завершает собой этот третий этап: психозы в детском возрасте становятся доказанным фактом.
Четвертый этап начинается книгой Маудсли «Физиология и патология души». Этот труд, по мнению Эммингауза, служит поворотным пунктом в истории детской психиатрии. Маудсли указал на возраст как на этиологический момент, систематизировал и оформил все известное до него и предложил следующую классификацию детских психозов:
1. Мономания (убийства, самоубийства, поджоги, воровство).
2. Бред при хорее, со своеобразной спутанностью, частыми галлюцинациями и различного рода автоматическими симптомами.
3. Каталептическое помешательство.
4. Эпилептическое помешательство.
5. Мания.
6. Меланхолия.
Аффективное, или моральное, помешательство, большей частью наследственное, которое подразделяется на два вида: при первом наблюдается извращение какого-либо одного из фундаментальных инстинктов, при втором — вся система моральных задержек нарушена: это моральное помешательство в тесном смысле слова.
Современная эпоха в истории детской психиатрии начинается крупным научным достижением, книгой Эммингауза «Психические расстройства детского возраста» (1887). Он различает у детей следующие заболевания: 1) церебральная неврастения, 2) меланхолия с наклонностью к самоубийству, 3) мания, 4) острое слабоумие, 5) ипохондрия, 6) паранойя, 7) навязчивые мысли, 8) транзиторное помешательство, 9) периодическое помешательство, 10) моральное помешательство, 11) идиотизм, 12) эпилепсия.
Эммингауз (Н. Emminghaus, 1845–1904) родился в Веймаре, медицинское образование получил в Иене, был одно время приват-доцентом в Вюрцбурге, а потом, с 1880 по 1886 гг., — профессором психиатрии и невропатологии в Дерпте, после чего занимал кафедру в Фрейбурге, где и умер, оставив после себя классический курс «Общей психопатологии» (1878) и только что упомянутую монографию «О детских психозах».