Крофтон с подружкой из другой группы появилась, когда Сидни уже собиралась выключать воду. Заметив невысокую фигурку под лейкой, журавлиха взмахнула руками и тряхнула волосами, зная, что запах недавнего секса почувствуют все оборотницы. Но на всех ей было плевать. Женщина хотела, чтобы его учуяла именно Сидни.

- Ах, как всё болит!.. Такое чувство, что ноги не сведу вместе, - она захихикала. - Мой Стив такой горячий и ненасытный!..

Девушка под крайней лейкой застыла. Энджи довольно прищурилась.

- Стивен сказал, что ему ни с кем так хорошо не было!

- Какая же ты тварь! – припечатала Белль, закутываясь в полотенце.

- А ты не завидуй! – журавлиха вскинула голову. – Мужчины выбирают лучших... А не тех, кто сам в постель просится!

Сидни дёрнулась, как от удара в спину! Хотя, почему «как»? Это и был ещё один удар от Стивена. Значит, он рассказал Энджи, с чего начался роман с совой, как она пришла к нему. Сидни медленно повернулась. Крофтон словно этого и ждала.

- Представьте, девочки, насколько надо опуститься, чтобы самой лезть в постель к мужчине! Стать его безотказной подстилкой!..

Наверное, это было неизбежно и срыв рано или поздно произошёл бы, потому что копить в себе такие чувства и так долго невозможно. И обидные слова журавлихи стали последней каплей. Сова налетела на Энджи и вцепилась ей в лицо. Оборотница завизжала от неожиданности и обуявшего страха.

- Дура! Отвали от меня!

Белль понимала, что будет за потасовку на территории воинской части, и попыталась растащить оборотниц.

- Хватит! Успокойтесь, пока вас не услышали!

Но её предупреждение не возымело должного действия. Энджи вырвалась из рук совы и зло уставилась на неё.

- Ты посмотри на себя! Пугало лесное! Ни причёски, ни одежды нормальной! Тебя людям показать стыдно! За столом – как свинья! – она хохотнула, явно припоминая тот случай в ночном клубе. – Эгертона она захотела! Голодранка! Да тебе до Эгертона ещё срать и срать! И не досрёшь!.. Сиди в своём лесу, ухай и мышей пугай!.. Каптёр – вот предел твоих мечтаний! Деревня!

Оскорблённая Сидни снова бросилась на журавлиху. Била, царапала, рвала волосы. В ответ тоже получала: плечо болело, разодранная грудь жгла. Но ярость поглотила полностью! Она волтузила обидчицу, вымещая так долго сдерживаемую злость.

Белль и другая девушка не смогли их разнять. На крики прибежали авилаки и помогли растащить всклоченных оборотниц. А потом пришёл Эгертон, посмотрел на своих любовниц – бывшую и нынешнюю - и зло прищурился.

- В карцер! Обеих!

Сидни дрожащими руками натянула на себя одежду и покорно пошла за конвоем. Внутри наступила странная пустота. Словно выпустив из себя всю ярость и обиду, девушка сама сдулась. Она не видела ребят, не слышала, что Белль говорила Эгертону. Только заполошно колотилось сердце!

Грохот захлопнувшейся двери ударил по оголённым нервам и заставил схватиться за виски. Теперь сова почувствовала, как всё болит. С тихим стоном она опустилась на пол. За стеной, в соседней камере, плакала Энджи. Проклинала соперницу, обзывала её гадкими словами. Сидни не отвечала. Она не могла говорить от разъедающей боли. Девушку словно окунули в кислоту, и каждая клеточка корчилась, погибая. Сова подтянула колени к груди и замерла.

Вечером в карцер заглянул Засранец, о чём-то пошушукался с караульным и торопливо подошёл к клетке Сидни. Сквозь прутья просунул пакет с едой и плед.