И больше ничего не смог предложить.

– Насчет радио я и не подумала, – сказала Джез. – Давай тогда про автомобиль попробуем, что ли?

Она представила эту идею как свою собственную.

– И еще, – продолжала Джез. – Может, тебе стоит подумать насчет более афрохаусового звучания?

– Хорошо, – ответил Джозеф. – Я подумаю.

Надо будет спросить у £Мэна, что это за хрень. А вообще редко он стал ходить по клубам.

– Готовы?

Звукотехник проверил кое-какие настройки.

– Стоп, – скомандовал он, как только Джез запела – слишком громко и слишком близко к микрофону, отчего все настройки сбились.

– У меня очень сильный голос, – сказала она. – Ничего не могу с этим поделать.

Но справилась она блестяще. Поймала мелодию, потом нашла вариацию для следующего куплета, использовала классные модуляции, профессионально выдерживала синкопу. Когда они стали прослушивать запись, Джозефа пробрала дрожь восторга, и у Джез, по его наблюдениям, реакция была сходная.

– Очень мило, – прокомментировал Колин, будто для него этот сеанс звукозаписи ничем не выделялся из общего ряда.

К метро они шли вместе.

– Тебя нынче на сереньких потянуло? – спросила Джез. – От кого-то я слышала.

Она говорила о Люси, и ему мимолетно послышалось «на седеньких» – как намек на ее возраст, хотя он знал, что на сленге словом «серый» обозначается белый цвет кожи. Ну-ну, подумал он. По крайней мере, буду знать, в чем заключается моя навязчивая идея.

Ему и в голову не приходило, что Джез может быть в курсе.

– Ни на что меня не потянуло.

– Выходит, я ослышалась.

– Не понимаю, кому понадобилось обо мне трепаться.

– Когда черный парень гуляет с сорокалетней белой училкой, сплетни ползут сами собой.