— Для чего создан комбайн? И что умеет?

— Ну ты даёшь. Совсем мозги что ли пропил? Зерно он убирает. Колосья вон срезал, дальше выбил из них, это самое зерно, воздухом почистил и в бункер загрузил. Хлеб мы делаем, хлеборобы! Важная профессия! — с гордостью ответил он.

Похоже, это всё-таки механизм, а не живое существо. Да ещё и под управлением обычного человека. Теперь мне вдвойне интересно встретиться с местными правителями.

— Я понял тебя. А теперь отведи меня к вашей знати.

— Эээ, ты про председателя колхоза? Так он тебя первый под статью подведёт. Как тунеядца и алкоголика, — удивился крестьянин.

— Веди! — не поняв и половину слов, приказал я.

— Куда я с поля денусь? План сорву, так со мной потом, знаешь, что сделают?

Может ещё припугнуть? Снова марать руки, конечно, не хотелось, но рабской плети у меня с собой не было. Я не сторонник излишней дисциплины. Да и помощники в академии у меня в основном магические. Слуги есть только в отцовском поместье. Так что, как обращаться с низшими сословиями я знал, но мне этого глубоко претило.

Я замахнулся и сделал вид, что сейчас его ударю.

Не помогло. Он только вжал голову в плечи и отполз подальше.

Видимо, тот самый «срыв плана» пугал его больше, чем сиюминутная расправа. Да уж, власть держащие этого поселения хорошо приучили своих поданных к дисциплине. Даже под угрозой смерти, они стоят за своего хозяина.

Похвально.

Убивать его было бы глупо. Но выяснить, где находится «председатель колхоза» не помешает.

— В какой стороне живёт правитель?

— Геннадий Палыч? Так вон там, аккурат за лесочком администрация наша и будет, — махнув рукой себе за спину, сказал парень.

Коротко кивнув, я двинулся в указанном направлении. Идти по полю было неудобно, так что пришлось вернуться на просёлочную дорогу. Она хоть и прихотливо изгибалась, но всё равно вела в нужную сторону.

Прошагав под полуденным солнцем под сотню арков, я основательно взмок и пропылился. Не мешало бы встретить по пути харчевню или хотя бы какой-нибудь водоём. Меня начинала мучить жажда и подступающий голод. Я, конечно, привык к позднему завтраку, но не настолько.

Войдя под сень леса, мне полегчало. Пусть здесь произрастают непривычные дендроиды, но всё же их затаённую силу и доброжелательность я чувствую всё равно. Одно семя, один сок, объединяют нас.

Глубоко вздохнув, я решил передохнуть. Крохотная полянка в тени идеально подходила для этого. Я прилёг на траву и по привычке хотел поставить вокруг сторожевую цепь Хардида. Но сразу же одёрнул себя, вспомнив, что с магией здесь пока туго. Придётся дремать вполглаза.

Но не успел я расстегнуть плащ, как из ближайших кустов вышла истинная нимфа, хрупкая и невероятно прекрасная дева. Золотистым водопадом раскинулись её волосы по плечам, стекая к изящным бёдрам. Глубокие, как горные озёра, сияющие голубым светом глаза смотрели куда-то вдаль. Губы алые, словно цветки мака, шептали, должно быть, песнь, полную грусти и нежности. Об этом говорил весь вид чарующей дриады и руки, что нервно теребили белоснежный квадрат пергамента.