У орков и медвейлей там находится яремная вена. Если в неё правильно попасть, то противник «засыпает» практически мгновенно. А уж, сколько каменных истуканов для тренировки я разбил, учась попадать в эту злосчастную точку, лучше и не вспоминать.

Так что удар отработан, а тело сделало всё само.

Вот только что теперь делать с тремя лиходеями, валяющимися передо мной на полу?

Я хотел немного припугнуть «вора в законе», показать, что тоже могу за себя постоять, и держать меня за дурачка не стоит. Но здесь, похоже, чем глубже в криминал, тем меньше мозгов и больше отбитости.

Теперь даже, если я попытаюсь объяснить Салавару, что он сам виноват и дерзить было глупостью, в ответ получу только агрессию.

Или!

Он всё-таки поймёт, что нарываться не стоит и попытается пойти на мировую.

Маловероятно, конечно. Но попробовать стоит. Тем более, если я ему кое-что предложу взамен.

— Эй, очнись, — похлопал я ему по щекам, когда усадил на стул и связал руки за спиной.

Ноль движений. Ноль эмоций.

Похоже, крепко я его приложил. Водичкой что ли побрызгать?

Оглядевшись, я заприметил графин, похожий на тот, что видел у председателя колхоза. Вполне подойдёт. Открываю его и поливаю Салавара.

Пахнет как-то странно.

Когда жидкость почти закончилась, «вор в законе», наконец, продрал глаза и сразу же яростно заматерился.

— Ты вообще попутал, козлина ментовская?! — надрывался он, а затем, принюхавшись и облизав губы, продолжил ещё жарче, — что за херня? Ты зачем меня спиртом поливаешь? Крыша поехала?

Тогда я понял, что в графине была совсем не вода. Ну, кто вам судья? Сами налили, сами теперь пейте.

— Заткнись, — грубо бросил я.

На первое место вышла дикая смесь перворождённого эльфа и местного бандита, который очень хорошо вжился в свою роль. Гремучее сочетание дало ядовитые плоды.

— Слушай меня внимательно. Я не мент. И не блатной. У меня свои интересы. Я помогаю тебе, а ты мне. И расходимся. Если готов выслушать, то кивни, а то сильно голосишь. Если нет, то я просто уйду, и ты меня больше не увидишь.

Посмотрев на меня, он какое-то время молчал, затем, перебарывая себя, медленно кивнул. Всё же заинтересовал я его, попал в слабую точку.