– Что вы имеете в виду? – спросила она – Чем таким вы занимались, что насолили Директории?

Сабуров испустил тяжкий вздох.

– Я сюда попал за информацию – сказал он. – Когда к власти пришла Директория, мой бизнес подвергся национализации, ведь меня объявили спонсором революции. У меня отняли всё, но оставили мозги и связи, а значит небольшое влияние. Возможно, я не стал бы делать это самолично, но ко мне обращалось очень много людей, у кого при необъяснимых обстоятельствах пропали друзья или родственники. Возможно, вы не поверите, но я никогда не был глух к чужим мольбам, особенно к мольбам отчаявшихся. Всегда помогал чем мог, а с некоторых пор подобные вещи начали происходить в Директории с постоянством, достойным лучшего применения. Этих людей не арестовывали, их не было ни в одной тюрьме, и они не были убиты или казнены, просто исчезали, без следа.

– Они все оказывались здесь – поняла Ксения. – Эти люди, да?

Сабуров раскурил папиросу, изъятую у одного из конвойных.

– В самую точку – сказал мужчина – Но понял я это, когда сам оказался здесь. Это место, оно как бы отстойник, для лишних индивидуумов, которых Директория более не хочет считать своими гражданами, но которые слишком опасны, чтобы их просто отпустить в добровольное изгнание. Таких Директория в обычную дурку отправляет, ну там если человека просто подправить нужно, а вот если персонаж совсем лишний, тогда сюда отправляют. Это считай лепрозорий. Отсюда только вперед ногами выносят. И две группы: люди, которых уже заразили вирусом, и такие как мы, которым это предстоит. Многим везет, я, почитай, уже года два здесь. В боксы ещё не забрали.

Ксения поджала губы. Безусловно это была практически идеальная система подавления человека, в которой Аристов медленно доводил человека до состояния желе, чтобы он настолько возненавидел свою жизнь, что был готов умолять, чтобы его убили, даже заразив чудовищной болезнью, и вне всякого сомнения поток «пациентов» в этот Департамент вероятно не иссякал, ведь всегда найдутся парии, готовые, чтобы их растаптывали и унижали, только бы закончилось их бессмысленное существование. Так было испокон времен, человек всегда утверждал свою власть над другими путем лишения их всяческой формы бытия. Никогда недостаточно просто подчинить человека своей воли, но также необходимо лишить его цели, поместив в центр ужаса, разорвав сознание, оставив голым и одиноким в окружившем его страхе. Аристов это довел до абсолюта, получая жизненную энергию от страдающих здесь. Не случайно он так увлекался картинами Ада Данте.

– Неужели родственники обращались только к вам? – недоверчиво поинтересовался Кирсанов – А как же правозащитники и прочее? Обычно они так и вьются вокруг подобных историй.

Ксения заметила, как Сабурова передернуло.

– Оно-то может и так – неприязненно бросил бывший министр. – Однако, вы не до конца понимаете всё коварство Директории. Пусть и служили ей. Не удивляйтесь у меня наметанный взгляд. Эти люди добровольно подписывали бумаги о согласии быть испытуемыми. А ежели кто из сторонних придет, так бумажки все имеются. Вот он ваш человечек. Возможно, не очень здоровый, ну так он сам согласился, всё же на благо родины и светлого будущего. Им мировая общественность еще и спасибо скажет. А байки про «белый автобус»… кто же в такую чушь поверит? Я и сам не верил, а потом увидел списки сочувствовавших Балторусии в ближних регионах и увидел, что с ними стало, хотя у этих людей были влиятельные друзья и здесь и за границей, но против Директории ничего не помогло. Так или иначе, все оказались здесь один за другим, а дальше… кому повезло, как мне и он сейчас с нами, а кому заливают мозги формалином.

– Ну этим уже не удивишь – фыркнул Кирсанов – Заверяю вас, что с этим Департаментом мы сегодня покончим раз и навсегда, и все кошмары будут позади!

Судя по его виду, молодой человек очень гордился сказанным. Ксения сокрушенно вздохнула. И как можно жить с таким тайфуном в голове?

– Не всё так просто – сказал Сабуров – Департамент Аристова не единственное за чем здесь стоит Организация. Есть ещё одна причина их присутствия здесь, известная лишь узкому кругу. Промышленные предприятия Директории недавно получили крупный заказ, мне неизвестны подробности, но в накладных которые я видел, был указано «мох – пятьдесят контейнеров»

– Мох? – со смехом удивился Кирсанов – Зачем промышленным предприятиям мох?

Ксения улыбнулась.

– Может быть они хотят озеленить свою территорию? – хмыкнула девушка – Это если брать кириллический вариант. А в английском это означает Mixed-Oxide fuel – один из перспективных видов ядерного топлива. Что они задумали? Ядерное оружие?

Старик сдвинул седые брови. Его лицо выразило крайнее недоумение. Видно было, что этот вопрос сильно беспокоит его и он никак не может на него ответить, как будто бы доказывал теорему.

– У меня нет ничего конкретного – сказал Сабуров. – Но я пришел к таким же выводам, особенно если учесть, что одно из предприятий – Научно-космический промышленный центр.

Ксения задумчиво пожевала губу.

– Любопытно – согласилась девушка – Сможете повторить эти данные, если сумеем вас вытащить?