– Не смей этого делать. Ублюдок заслуживает сидеть там, где сидит. Он также виновен, как и Рутанна Карвайл, даже если не убивал маму собственными руками.

– Возможно. Но… Даниэль… Он же наш отец.

– Хлои… Я повторю то, что уже говорила тебе в баре. Если ты полезешь в это, мы с тобой разойдемся. Запомни мои слова.

– Пожалуйста, не будь такой категоричной.

– Извини. Того факта, что ты поехала поговорить с женщиной, убившей нашу мать, вполне достаточно. Но если ты используешь запись, чтобы освободить отца, сыграв роль его марионетки…

– Даниэль…

Сестра не стала заканчивать фразу.

– Поступай, как хочешь, – добавила она. – Мне пора. Может еще поговорим.

И Даниэль повесила трубку. Хлои взглянула на телефон, словно на ужалившую ее змею, и швырнула его в сторону. Она просидела так несколько минут, глядя на валявшийся на полу мобильный. Было тяжело осознавать, но она потихоньку начинала обвинять сестру в бессмысленной ненависти к отцу.

Через десять минут она встала, подошла к телефону и подняла его. Набрав номер, Хлои принялась слушать гудки.

– Доброе утро, директор Джонсон, – с трудом выдавила она из себя каждое слово. – Хотела поинтересоваться, что мне может потребоваться, если я хочу представить новые доказательства невиновности своего отца в старом деле об убийстве.