Окинув свои шесть чемоданов взглядом, непонимающе посмотрела на отца.

— Да. А что тебя так удивляет? — мне и правда было непонятно удивление отца. Я ведь в нашу академию беру вещей не меньше, а то и больше.

— Как ты собираешься все эти чемоданы нести? — не очень удачно скрывая улыбку, спросил папа.

— Что значит «нести»?

— То и значит. Слуги с тобой не отправляются. И все эти чемоданы, если ты собираешься взять их с собой, тебе придется нести самостоятельно.

— Что??! Как это «не отправляются»?! — моему возмущению не было предела.

Да я в жизни не дотащу сама все эти вещи!

— Арвийцы пустят на свою территорию только студентов. Без слуг и без провожающих родственников. Лишь студентов и одного магистра-куратора, который и будет сопровождать вас. Выбери один чемодан, с самым необходимым. И, желательно, не самый тяжелый. Нести тебе его придется самой.

— Да это беспредел! — гневно выкрикнула я, бросаясь к своим чемоданам и спешно вспоминая, в каком из шести самые необходимые, на мой взгляд, вещи.

С самым необходимым оказался довольно большой чемодан ярко-фиолетового цвета. С трудом его приподняв, отставила в сторону от остальных.

— Может, выберешь другой? Полегче? — с сомнением оглядывая чемодан, предложил отец.

— Нет, — крепче вцепившись в ручку чемодана, категорично отказалась я.

Раз уж мне нельзя взять все нужные вещи, то хотя бы этот чемодан я отстою. Он едет со мной!

— Ну как знаешь, — не став спорить, легко согласился отец.

— За лирой Дайяной прибыл сопровождающий, — оповестил нас бесшумно подошедший дворецкий.

— Хорошо, Бен. Передай, что лира сейчас выйдет, — отослав дворецкого с поручением, отец обратился ко мне. — Я надеюсь, что тебе там понравится и в скором времени ты забудешь о своих обидах. Будь умницей, Дайяна, и не разнеси чужую академию. Боюсь, этого нам арвийцы не простят никогда, — сказав это, отец притянул меня в свои объятья.

Вдохнув родной запах, я на миг прикрыла глаза, сдерживая непрошеные слезы. Я не стану плакать. В конце концов, я не навсегда уезжаю.

— Я люблю тебя, Дайяна, — тихо сказал отец.

— И я тебя люблю, — с трудом выдавив из-за мешающего кома в горле, сказала я ему.

Как только отец разжал объятья, ко мне кинулась мама.