Девчонка с обманчивой внешностью хрупкой снежинки. Огромные фиолетовые глаза, белые локоны на плечах. Ресницы, будто пушистый снег... И почему-то, совсем без одежды.

Самое близкое к нему отражение.

По девичьему лицу текла кровь — его собственная, от столкновения со стеной.

— Зачем ты убил меня, трус? Выпусти! Я хочу жить! — она ударила по стеклу с той стороны. — Выпусти! Выпусти! Выпусти! — голос менял тональность, «плыл», пока отчаянные вопли не превратились в слова: «Отпусти! Отпусти! Отпусти!»

Волосы и глаза почернели, лицо изменилось и стало его собственным отражением.

— Нет! Нет! Нет!

Кир ударил. Раскрытой ладонью — но зеркальный бетон подёрнулся паутиной трещин...

Шумел ветер. Кир стоял на коленях среди пирамидок антенн. Из рассечённого лба на траву капала кровь.

Перед глазами мелькали отражения в зеркалах и разрисованная стена...

Солнечный день превратился в кошмар. Изумрудный Олень заманил в ловушку и показал самое страшное.

«Ядерный взрыв! На картине, похоже, всё как в зеркалах: чем что-то важнее, тем ближе! Но тогда, почему взрыв по центру? Почему рядом с ним одуванчик и этот дурацкий олень?»

Кир затравленно огляделся.

Никаких коридоров. Синее от цветущего льна антенное поле.

Сжимая флейту в руке, к нему неслась Эйприл.

— Что случилось? Зачем ты сюда пришёл?

— Потерялся... — буркнул Кирилл.

— Потерялся... — повторила Эйприл, нахмурившись. — Ты так кричал...

— Всё этот Олень!

— Олень? — Эйприл отвела взгляд. — Кир, опухоль выросла и давит на мозг. Не ходи больше сам.

Кир лежал на диване, уставившись в затянутое тучами вечернее небо. Эйприл играла его волосами.