Потом был час психологии. Курс читал с виду врач-психиатр, как мы потом шутили, наверное, он до нас работал в дурдоме с убийцами. Он рассказывал нам случаи о непредсказуемом и неосознанном поведении людей, плавно подводя нас к вопросу умения контролировать свои эмоции. Тестов никаких не было, может их еще американцы не разработали, не знаю. Вроде де бы, активно всевозможные психологические тесты стали появляться в 1960-х годах. Он рассказывал нам о внешних признаках поведения человека в разных ситуациях. Потом на занятиях давал информацию о случаях зверских убийств бандитами и анархистами в Гражданскую войну, современными уголовниками, провоцируя слушателей на обсуждение, как надо с таким садистом поступить. После таких случаев у бойцов, в основном-то, молодых парней, загорались праведным гневом глаза, возникало одно желание — убить такого гада. А тут наш психолог и продолжал, мол, раз надо такого недочеловека убить, как лучше это сделать: выбрать пути подхода-отхода к нему, место и способ возмездия, на что при этом обращать внимание. В парнях воспитывали злость, чтобы не сомневались в том, что враг должен быть убит. Тем более, мы являлись бойцами ближнего боя, где не до раздумий «убить или не убить». Несколько занятий было посвящено методам проведения полевого допроса.

Еще один инструктор учил, как и куда правильно бить ножом и саперной лопаткой. На занятиях он рассказывал:

— Вы должны убивать всем, что может оказаться под рукой. А если ничего не окажется, то и самими руками или пальцами. Ведь, при соответствующей психологической подготовке и наработанным практическим навыкам, пальцами можно разделать тело человека не хуже, чем ножом или топором. Но в ваш курс входит получение вами навыков работы с ножом, то есть с оружием разведчика-диверсанта. Помните, ваша задача или убить врага, или оглушить его. Вы должны нанести только один удар — смертельный или оглушающий до полной потери сознания. Все остальные удары будут граничить с провалом: противник может успеть закричать, выстрелить или даже оказать полноценное сопротивление, поэтому наносить удар надо в смертельные точки на теле человека, а их, поверьте, достаточно.

А дальше шли уже практические знания, которые мы отрабатывали на тренировках. А инструктор вещал:

— Рассмотрим основные части тела человека и удары в них:

1. В голову — череп является достаточно прочной защитой и нож, скорее всего, просто соскользнёт. Если бить, то только в глаз, хотя в глаз вы можете ударить и выпрямленным пальцем, чем вам не оружие, надо только «поставить» палец, то есть научиться бить им, как вы «тыкаете» ножом или палкой. Подготовленные люди используют удар в глаз — в этом месте кость очень тонкая и без труда разрушается. И сам по себе глаз — очень мягкий и нежный орган, через него нож свободно достанет до мозга.

2. В шею — это самое уязвимое место! Это будет ваша «рабочая» часть тела. В шее проходят сонная артерия и яремная вена, повреждение которых приводят к смерти мозга в течение нескольких секунд. Остановить кровотечение из сонной артерии в полевых условиях невозможно! Обычно вы будете подбираться сзади часового, поэтому либо, зажимая рот, резко поднимаете подбородок вверх, одновременно нанося огибающий режущий удар «от уха до уха» вдоль шей под челюстью, правда, вид у трупа будет очень неприятный, либо наносите резкий режущий удар в боковую поверхность шеи.

3. В сердце просто так не попадешь — защищают ребра. Для постановки четкого удара между ребер у вас просто не хватит времени на тренировки. Но если придется сойтись в рукопашную, то лучше бейте под ребра со стороны живота в сердце или в печень, человек умрет за несколько минут от кровопотери.

И в таком духе нас инструктировали о частях тела с дальнейшей отработкой ударов друг на друге. Основное время нас гоняли по отработке навыков владения ножом: перекидывания из руки в руку, смена хвата, чтобы получить так называемое «чувство ножа».

Потом были тренировки по типу «боя с тенью», где отрабатывали движение руки с ножом при нанесении ударов по разным частям тела. Потом закрепление на практике полученных знаний — отработка снятия часовых друг на друге деревянными ножами. Были упражнения на метание ножей. Мы еще попросили показать, как работать с саперной лопаткой — показали.

Прослушали занятия по теме того, что можно предпринять, чтобы сбить собаку со следа и, как отбиваться от собак, если она вас догнала. Скажу, что в будущем мы всегда в наших вещмешках таскали кисеты с так называемой кайенской смесью (пополам на пополам, или в пропорции «сколько смогли достать» мелко перетертой махорки и молотого черного перца).

Были занятия, посвященные изучению немецкого языка. В итоге, бойцы выучили, как пишутся и произносятся штук пятьдесят слов, изучили транскрипцию букв, то есть могли просто прочитать то, что написано на вывесках или в документах.

Были занятия по минированию, которые вел профессиональный сапер. Узнали, какие есть мины наши и немецкие, ставили и учились, тыкая щупом, находить муляжи мин на краю нашего полигона, перерыв его, как кроты. Ставили на растяжки гранаты, разбирали на затертых чертежах мостов и зданий, где надо ставить заряд тола, чтобы подорвать мост, железнодорожное полотно, в первом приближении учились рассчитывать необходимый заряд.

Были занятия и по маскировке, где мы учились лежать неподвижно, ползать скрытно, то есть медленно, не поднимая попы, использовать рельеф местности для скрытного передвижения.

Также каждый поездил на древней полуторке, получив хоть какое-то представление о том, что такое сидеть за рулем. Было у нас несколько бойцов, умевших водить автомобиль или трактор с довоенной жизни, из вновь влившихся в наш коллектив. Конечно, была стрелковая подготовка и занятия по оказанию первой медицинской помощи. Четверо красноармейцев обучались работе с рациями.

Частенько по вечерам перед отбоем мы разговаривали о жизни, об учебе. Я узнавал своих бойцов, о детстве, о том, кто и чем занимался во взрослой жизни, как рассуждает, как ведет себя: молчит или, наоборот, любит пошуметь. Одним словом, смотрел, слушал, узнавая, кто есть кто.

Потом рассказывал сам о разведке, разведчиках, беря за основу некоторые известные эпизоды из жизни разведчиков прошлого и современных мне разведчиков, адаптируя их под свои рассуждения и опыт советско-финской войны. Пусть ребята свыкаются с мыслью о правильности своего выбора и отбросят разные сомнения, поскольку неуверенный в себе боец может сорваться в самый неподходящий момент и подвести товарищей.

— Парни, работа разведчика сложна и опасна, пожалуй, более опасно только саперам, которые ошибаются один раз, или пехоте. Не улыбайтесь, сколько живет пехотинец вы и сами видели, примерно, три боя, точнее, три атаки, и либо навсегда остался на поле боя лежать, либо ранение или увечье. А в разведке проще дожить до победы. А насколько от ваших действий и добытых разведданных зависит успех атаки или обороны — вы глаза и уши, а где-то и карающие руки армии. Мы же будем ходить не только за рядовыми бойцами, но и офицерье придется брать «языками», добывать важные документы, диверсии проводить. Поэтому все, чем мы занимаемся тут, поможет нам выжить там: физическая подготовка, искусство маскировки, владение холодным оружием, рукопашный бой, знание, хотя бы, минимального набора слов на немецком языке. Так что, товарищи красноармейцы, дело выбрали сложное, но геройское и, очень нужное для Победы.

Делал я это для того, чтобы парни прониклись ответственностью своего дела, а для этого уже сознательно старались впитывать те знания, которые нам давали на занятиях. Потом я планировал припрячь Бурята после основных занятий выходить дополнительно на небольшой полигон и учиться лесным премудростям: «лесной походке», чтобы идти и не шуметь ветками, приметам лесным, а также дополнительно с ближней дистанции метать ножи, саперные лопатки и разные подручные предметы типа камней или палок.

Через несколько дней, втянувшись в ритм учебы, все стали выходить на полигон для дополнительных тренировок по планируемой мной программе: ходили, двигали ветки кустов и деревьев, маскировались, метали ножи, лопатки и камни. Вначале тренировались на спарринг-партнере, медленно имитируя удары ножом или лопаткой, а потом уже ставили удар в сердце со спины на нарисованном мелом контуре или полосовали ножом по краю нетолстого дерева, изображающего шею противника с сонной артерией. В общем, извращались, как могли, на имеющемся инвентаре.