Без таких верительных грамот ни одно уважающее себя агентство и беседовать с претенденткой не станет, тем более заполнять анкету и вносить ее в базу данных. Но нарисовать и написать можно все, что душа пожелает, даже фотомонтаж соорудить: «Это я с малышом на Елисейских Полях, это — в Венеции», а у самой — судимость за мошенничество. И такое бывало. Не во всех агентствах проводится специальная проверка по линии МВД, и уж точно мало в каких предусмотрен в штате психолог, потому как — дорого. Кстати, такая экономия оборачивается большими потерями, причем для всех сразу, для семей чаще — материальными, а у агентства репутация страдает.

Татьяна с грохотом уронила вазу, кем-то заботливо поставленную на край стола.

— Начались материальные проблемы, — простонала она, собирая осколки и прикидывая, сколько может стоить ваза таких размеров и хватит ли у нее денег, чтобы расплатиться за причиненный ущерб.

— Ничего страшного, я давно хотела от нее избавиться, — рассматривая себя в зеркале, заявила Жанна. — Ну, конечно, не так шумно…

Татьяна облегченно вздохнула и с удвоенным рвением принялась наводить порядок на кухне, доводя ее до состояния стерильной операционной.

— Сегодня больше не успею никуда съездить, все поиски отложим на завтра, — поправляя прическу и оставшись вполне довольна увиденным, сообщила Жанна.

За всеми этими разговорами наступило время обеда, и я позвала Мэри за стол. Она старательно нацепила фартук, пытаясь самостоятельно завязать веревочки, забралась на стульчик и посмотрела на меня: вот, мол, я готова.

— Ручки помыть надо, — напомнила я, наблюдая за ее стараниями справиться с завязками, которые ну никак не хотели превращаться в задуманные бантики.

Мэри молча слезла со стула, протянула мне фартук и требовательно посмотрела.

— Пойдем ручки помоем, а потом я тебе помогу, — пообещала я.

Через минуту с чистыми руками, которые она наглядно продемонстрировала, подняв кверху ладошки и покрутив ими у меня перед носом, Мэри опять уселась за стол и принялась за суп.

— Фартучек, — напомнила я. — Ты сама справишься или мне помочь?

— Сяма, — произнесла, настойчиво пытаясь расправиться с непокорными завязками.

— Суп остынет, давай я тебе помогу, а потом ты еще раз сама попробуешь, — предложила я.

Она закивала головой и принялась за суп, даже не дождавшись, когда же я завяжу этот злосчастный фартук.

— Кашу по утрам самой надо есть, а не Тапотаську ею кормить, — наблюдая, с какой скоростью она смела суп, сказала я. — Добавку налить?

Молча протянула мне пустую тарелку и отвернулась. Я опять налила полную тарелку и поставила перед ней.

— Может, ее в детский сад отдать? — наблюдая за Мэри, в раздумье спросила Жанна. — Найти какой-нибудь частный садик, где малышей человек пять-шесть, и возить ее каждый день на занятия, а вечерами вы с ней оставались бы, — предложила она, с надеждой поглядывая на меня. — Вы так хорошо ее понимаете. Я утром никак не могла ее уговорить съесть кашу. Уговаривали вместе с Таней — ни в какую, — пожаловалась на дочь.

— А у Раечки как она ела? Помните няню, которую присылало наше агентство, когда я болела?

— Люда! — Жанна резво подскочила со стула и во все глаза уставилась на меня. — А ведь это прекрасная идея! У вас есть ее телефон?