— Угу. Врач, как я понимаю, подключился в полуфинале?

Это что? Молодой человек решил вбить клин между нами? Но в таком случае, он это сделал крайне неловко. Отвечаю максимально сухим тоном:

— Борис Иванович очень порядочный и достойный человек. Он взялся совершенствовать наши подвесные системы для обучения ходьбе, коляски, носилки-каталки, кресла-каталки и многое другое. Ты же понимаешь, что именно специалист учитывает все мелочи.

Рохлин спокойно дослушал до конца и завершил свою мысль:

— Я почему спросил: мне кажется, что ваш костыль с локтевым упором самую малость недодуман. Как раз не хватило врачебного взгляда.

— Что нужно усовершенствовать?

— Да самую малость. В вашем костыле стоит только концевой амортизатор из резины, а нужно добавить ещё один, внутренний. Пружинный, а лучше — гидравлический.

— Понимаю. Но ты понимаешь, что тогда стоимость костыля увеличится вдвое?

— Понимаю. Однако такие сложные костыли потребуются в малых количествах: для госпиталей вроде этого, да для отделений в больницах. Понимаешь, Юрий, я поначалу очень остро чувствовал каждый шаг, амортизатор недостаточно гасил отдачу. То есть, такой костыль нужен только поначалу. А дохаживать можно и с обычным.

— Убедил, Лёва. Рисуй схему установки амортизатора, а я напишу сопроводительное письмо Борису Ивановичу. Я полагаю, такая разработка будет зарегистрирована как изобретение. Твоё изобретение.

Старлей просиял. Имя этого офицера смутно напоминает мне военного деятеля времён Перестройки, вернее, чуть позднее. Но кто был тот генерал (кажется, всё-таки генерал а не полковник), чем он отличился и как закончил свой жизненный путь не знаю.

— Юра, — подаёт голос Сергей — ты хотел тренировать пальцы. Чем будешь заниматься?

— Спасибо за напоминание, Серёга. Давай что попроще, гитару.

Кровати в этом госпитале самые совершенные — с регулировкой постели в любом положении. Медсестричка, по просьбе Сергея, устанавливает ложе кровати так, что я оказываюсь в положении полулёжа.

— Ну что, товарищи офицеры, вы не возражаете, если мы с Сергеем устроим репетицию? А вообще-то, если хотите, могу вас чему-нибудь научить.

— Эта… Юра… А если мне медведь на ухо наступил? — поднимает руку десантник.

— Ты любишь петь, Валера?

— Конечно.

— Значит и играть научишься. На конкурс имени Чайковского тебя вряд ли пригласят, но ты же не расстроишься?

В ответ — здоровых смех.