— Скушаешь, скажу.
Ладно. Взял ложку, ем. Вообще-то омлет принято есть вилкой, но я парень простой, поселковый, ем не как положено по этикету, а как удобно. Подмёл омлет и салат, корочкой подобрал остатки соуса и взялся за какао, закусывая булочкой с маслом. Булочка свежая, с хрустящей корочкой, ещё горячая только из пекарни. Масло тоже свежайшее, мы его покупаем в колхозе, у Павла и Клавдии, они держат коров, и бьют масло на продажу. Нежное, вкусное, ароматное. Прелесть!
— Всё доел, теперь не томи, говори, что надо.
Катя вздохнула и… в последний момент потеряла всю свою решимость. Руки суетливо уцепились в край скатерти, в глазах растерянность, даже уши побледнели.
— Не волнуйся, Катюша, говори всё как есть.
Попивая какао, я смотрю на Катю, а та, то открывает рот, собираясь сказать нечто важное, то опять плотно сжимает губы и всё сильнее бледнеет. Наконец из Кати вырывается коротенький отрывок, из обширнейшей речи заготовленной ранее:
— Бобров! Юра! Возьми меня замуж, а?
Не знаю как во Франции, а у нас девушкам не принято проситься замуж. Впрочем, судя по мучениям Кати, даже в аристократической среде французов такое тоже не практикуется.
Взять замуж… С одной стороны, зачем мне это счастье — девица из старого дворянского семейства, привыкшая к богатству, власти и совсем другому, непривычному мне этикету. А с другой стороны, за прошедший неполный год я её знаю как вполне адекватного человека, скромного в быту и в общении. Катя с удовольствием согласилась выступить в Максимово, центральной усадьбе колхоза «Труд Ленина», когда я решил погостить у Павла и Клавдии, в то время как простой парень Антон закрутил носом: «Пфе! Колхозники»! А с третьей стороны, девушка через всю Европу бросилась за мной. Правда, непонятно что она во мне нашла, о таком и спрашивать бесполезно. Я в той жизни, тоже хотела броситься за мужчиной… Решимости не хватило, да. Как оказалось, к счастью.
Смотрю на Катю, стиснувшую кулачки и напряжённую как струна перед самым разрывом…
— Я согласен. Сейчас оденемся, и пойдем в ЗАГС, подавать заявление.
Что было дальше — не скажу. Это слишком личное.
Мец, Франция, 01.05.1976 г., суббота
— А теперь я должна представить тебя своим родственникам. — вынесла решение Катя.
— Как скажешь, родная. — согласно киваю я, но тут же осторожно уточняю — Правда, с моим выездом за кордон могут возникнуть сложности.
— Ох уж эти секретики вокруг тебя… — морщится Катя.
Катя давно знает, что Сергей и Антон не просто мои друзья, а очень даже охранники, подозревает, что с вторым человеком в КГБ меня связывает не только литература, да и квартиру в Москве мне уступила вовсе не мифическая тётушка, а реальный и очень влиятельный дяденька. Но это её личные знания, французская разведка если что и знает, то не делится с ней своей информацией.
Но наши опасения оказались беспочвенными: генерал Огольцов на мою просьбу посетить родню жены, лишь добродушно махнул рукой и сообщил:
— О возможной поездке мы думали давно, все согласования с французской стороной провели. Французы выделят для твоей безопасности группу грамотных специалистов, ну там познакомитесь. Антон и Сергей тоже едут с тобой. Веди себя прилично, не пытайся оторваться от сопровождающих и будь осторожен с незнакомыми людьми — вот и весь тебе инструктаж.
— Спасибо за доверие, Сергей Иванович.