Да что за нафиг! Почему никто не рвется мне помочь?!

Со всей силы ударяю кулаком Коршуна по спине. Пусть ему тоже плохо будет!

- Отпусти меня, придурок, а то знаешь, что я с тобой сделаю?!- Шиплю, потому что кричать верх ногами неудобно: живот передавило, в голове шумит.

Если кому-то кажется, что висеть на плече парня романтично, то готова развенчать этот миф. Жутко больно и неудобно.

- Что? — Его голос звучит заинтересованно. — Пнешь, чихнешь, покусаешь? Очень страшно, - ерничает он, приводя меня в бешенство.

Со злости треплю его светлую футболку и пытаюсь покарябать поясницу. И снова луплю ладонью.

- Живьем закопаю! В полицию сдам.… Нет, только не в воду! - Увидев, что он прямо в джинсах, не сбавляя шага, входи в море, рычу я. — У меня же косметика, прическа, платье…А-а-а! — Болтаю ногами, выдираясь. Не хватало, чтобы он меня начал топить.

Чувствую, как меня снова переворачивают горизонтально, сандалии уходят по воду, намокает сарафан. Стоим напротив друг друга так близко, что кислорода между нами мало. Ну что он ко мне прицепился?

Поднимаю голову, сталкиваясь с его темным, как мгла взглядом. Хочется его пнуть, ужалить, как минимум наорать, но что-то не позволяет мне это сделать. Может его давящая энергетика или мое бешено колотящееся сердце.

- Дай пройти, - чуть придя в себя, пихаю его в грудь, чтобы разорвать взгляд, который проникает мне прямо под кожу. - Всю одежду испортил и обувь! — Ворчу, поправляя съехавшую лямку сарафана.

- Сначала вежливо попроси прощение за то, что грубила, а потом я подумаю, - наглеет он. Взяв меня за локоть, возвращает на прежнее место, ставя перед собой.

Снова сталкиваемся упрямыми взглядами, буравя друг в друге дырку, но никто уступать не собирается

- Размечтался, конопатый, - и вдогонку: - Если ты придурок, то это не лечится, - фыркаю, дернувшись.

- А за это не грех прополоскать тебе мозги.

- Да пошел ты! — Все что успеваю сказать, когда он обхватывает руками мою талию, отрывая от земли, и направляется вглубь моря.

Ему хватает всего несколько шагов, чтобы погрузить нас по грудь в соленую воду.

Я в полном ужасе облетаю руками его шею, чтобы не глотнуть воды. Боевой дух ретируется, оставляя меня наедине с паникой. Мне совсем не хочется, чтобы меня топили. Тем более такой псих, как он. Но я совсем не знаю, как успокоить этого бешенного.

- У тебя есть последний шанс попросить прощение, - с прищуром черных глаз предупреждает он, - либо пойдешь ко дну, - криво улыбается, еще сильнее сдавливая мою талию. — Давай, солнечный зайчик, сделай виноватое лицо и мягко, без колкостей скажи: «Макс, прости меня, грубиянку, за мой длинный язык. Я больше так не буду. Стану милой и покорной. И буду делать все, что ты захочешь».

У меня возмущенно расширяются глаза. Что он еще придумал?! Ничего я выполнять не собираюсь! И покорной быть тоже. Я свободный человек и в рабство не планирую. А вслух язвлю:

- А рожа не треснет по диагонали зигзагом? — Злобно сощуриваю глаза. Что не нравится?