– Я не оставлю свой народ. Я им нужна, – покачала головой Сказительница.

– Тогда уйди с дороги! Скорее!

Ралина обхватила своего пса за шею, и они бросились прочь от Мари, Ника и их овчарок.

Призвав все свое живое воображение и способность к концентрации, которую мама развивала в ней с тех пор, как Мари научилась говорить, девушка представила вокруг их четверки золотой купол. Солнечный огонь взвился в небо, обдав их жаром, и языки пламени заплясали по земле в поисках пищи.

Мари едва не потеряла концентрацию. Это ничуть не походило на лунную магию! Как же ей контролировать эту незнакомую силу? Контроль начал ускользать, и до Мари донесся запах паленых волос. Она же сгорит! Они все сейчас сгорят!

Сильные руки Ника легли ей на плечи; сзади раздался его спокойный голос:

– Все хорошо. Ты справишься. Мы справимся. Представь, что он не горит, а защищает.

– Но он такой горячий! Такой злой! – выдохнула Мари, борясь с желанием закричать: «Беги!». Им нужно бежать прочь от солнечного огня!

– Нет, Мари. Это твоя злость. А значит, ты способна ее контролировать, верно?

Смысл слов Ника пробился через завесу паники, и Мари удивленно заморгала. Это же и правда моя злость! Я сама ее выпустила. Я сделала это, чтобы призвать солнечный огонь.

Мари заставила себя расслабить плечи под руками Ника. Сосредоточилась на дыхании – вдох, выдох. Размеренно, глубоко. Ей не нужно отдаваться гневу целиком. Ей не нужно убивать этих людей. Ей нужно только уйти от них подальше.

И тут огненный купол, который уже собирался их поглотить, успокоился. Мари даже смогла разглядеть сквозь него Племя. Охваченные паникой Псобратья метались по поляне. Даже Тадеус и его люди попятились, хотя и продолжали целиться в ее сторону.

– Отлично! – Ник успокаивающе сжал ей плечи. – Просто идеально. А теперь иди вперед. Вглубь старой территории Племени.

Мари медленно зашагала вперед. Огненный щит остался с ней, окружая их четверку и заставляя Племя шарахаться прочь при их приближении. С каждым шагом уверенность Мари росла. Гнев кипел тихо, подчиняясь ее воле, а податливый солнечный огонь, дар отцовской крови, защищал их.

Она не оглядывалась назад, но чувствовала, что Тадеус следует за ними. А еще она чувствовала, что солнце почти скрылось.

– Ник, солнце садится. Я не знаю, долго ли смогу поддерживать щит.

– Ничего. Долго и не нужно. Иди быстрее, Мари. Прибереги для себя немного солнечного огня – помнишь, как ты сохранила крупицу лунной магии, чтобы исцелиться? Когда мы минуем руины города, до Канала будет рукой подать. И нам придется бежать.

Мари стиснула зубы и кивнула. Она коснулась солнечного веретена и, как настоящая ткачиха, представила, как вплетает в жилы теплые солнечные нити. Сила горячей волной прокатилась по ее телу, и Мари перешла на бег. Ник, Ригель и Лару не отставали. Они перепрыгивали через обугленные руины некогда прекрасного города, пока Ник не сжал ей плечо снова.

– Вот он. Мы на месте.

Мари остановилась. Они стояли на краю склона, под которым, сверкая в последних лучах солнца, извивался зеленой лентой Канал. По правую руку склон переходил в широкое ущелье, отделяющее территорию Племени от границы Города-Порта. Мари мысленно потянулась вперед и в ответ на невысказанный вопрос немедленно получила от Кэмми, Капитана и Фалы волну образов Стаи, которая в молчании отвязывала маленькие лодки, и даже нечеткую, мимолетную картинку с Зорой, которая поскальзывается и чуть не окунается в воду с головой, – это явно постаралась маленькая Хлоя.