— Будь готов к любым неожиданностям, брат, — предупредил его Гарегин.
Павлов пригласил Сару позавтракать вместе с ним и Березкой, и чернокожая девочка с радостью согласилась. Заметив на обеденном столике много вкусных вещей, она пришла в еще больший восторг. Ей особенно понравилось хрустящее медовое печенье и утиные грудки, зажаренные в кедровом масле. Детей и подростков во время свадебного торжества тоже хорошо угостили, но всего попробовать им, разумеется, не удалось. Сара рассказывала о том, как она со своими подругами наблюдала за тем, как веселятся взрослые, из окна второго яруса башни и уморительно передразнивала особенно запомнившихся ей гостей.
Березка, слушая Сару, сдержанно улыбалась, как и положено взрослой замужней женщине. Затем Сара стала рассказывать о том, какие у нее и ее подруг на сегодня планы в мастерской, и с сожалением отметила, что в отсутствие Медвяной Росы работа по пошиву одежды уже не так спорится. Березка покраснела и опустила голову, понимая, что в качестве закройщицы заменить Медвяную Росу она, наверное, не сможет
VII
Верховный вождь Гонорий приветливо встретил "белохвостых" возле своей ладьи с резными бортами и поздоровался с каждым за руку.
— Что это вы как в военный поход снарядились? — удивился он и неестественно засмеялся.
Сам Гонорий и его сыновья: Кочубей, Аркадий и Моисей, — были одеты в обычные летние охотничьи комбинезоны из оленьей замши. На носу лодки были сложены мешки с солью и тюки с выделанными кожами — товар, который Гонорий перевозил в факторию для продажи на предстоящей осенней ярмарке. Традиционная летняя ярмарка по причине наводнения, не состоялась, и состоится ли осенняя, никто не знал, но семья Верховного вождя на всякий случай к ней готовилась.
Верховный вождь жестом приказал своим сыновьям занять места гребцов. Ерофей, Корней и Гарегин тоже сели за весла. Слуга Гонория по прозвищу Илиноец — мрачный глухонемой мужчина атлетического телосложения — взялся за тяжелое кормовое весло. Павлова Гонорий пригласил присесть на низенькой скамейке возле мачты и сел на такую же скамейку напротив него. За их отбытием в факторию наблюдало много любопытных. Пришла проводить своего боевого соратника и Урсула-воительница. С Березкой и Нарой Павлов попрощался в приюте, и они обещали ждать его у причала весь вечер.
Путь от Красных Камней до фактории занял шесть дневных часа. Всю дорогу Павлов и Гонорий разговаривали. Верховного вождя орландов интересовали некоторые детали операции "Царица", и самое главное — причина, из-за которой хунхузы словно сквозь землю провалились. Павлов старался отвечать четко, по-военному. Относительно исчезновения хунхузов он искренне признался, что был удивлен этим даже больше, чем тому, что вообще остался жив.
Ответы юноши и то, как он держался: скромно и учтиво, — произвели на Гонория очень сильное впечатление. И тогда Верховный вождь раскрыл перед ним свои планы: он хотел бы выдать за него замуж свою дочь Ириску, с условием, что пять дней в неделю (у орландов она называлась "декадой" и состояла из девяти дней). Тибул Храбрый будет проживать в его резиденции и совместно с ним заниматься государственными делами. Остальное время он мог бы проводить в своем родовом гнезде в приюте Тигра, который Гонорий обещал помочь к зиме отстроить, обязав каждый род выделить ему в помощь по одному плотнику.
Кроме того, Гонорий хотел, чтобы его будущий зять, пользуясь пребыванием на Красных Камнях Толемей-хана, выучил язык джурджени и научился на этом языке читать и писать. Об этом, кстати, Гонория попросил сам Толемей-хан, заявив о том, Тибул — на редкость способный юноша. От Верховного Жреца Колывана подобной помощи ждать было бесполезно, так как он искренне считал, что грамота орландам ни к чему. Он только сыновей своих грамоте обучал, да и то лишь потому, что в возрасте 17–18 лет они покидали отчий дом и отправлялись на юг — в Империю джурджени к родственникам, или на север — в Храм Высочайшего Одина — для продолжения учебы и принятия жреческого сана.
Окружающий ландшафт никого не радовал. Берега Припяти были сильно подтоплены, как после весеннего половодья. Здесь располагались охотничьи угодья родов Красной Лисицы, Росомахи, Красной Лошади и Черного Соболя. Лесные промысловые звери: лоси, олени и кабаны, — ушли на возвышенные участки суши, и охотникам оставалось только надеяться на то, что осенью они вернется на прежние места своего обитания. А пока же между родами то и дело вспыхивали ссоры по поводу того, кто и где имеет право охотиться. Верховному вождю орландов приходилось улаживать и эти конфликты, и вновь и вновь перекраивать границы между участками сократившихся из-за наводнения охотничьих угодий.
— А тут еще москиты совсем обнаглели, требуют себе высокий берег, вплоть до реки Лопарь, — пожаловался Гонорий, уже сожалея об исчезновении хунхузов, которые в летние месяцы держали москитов в страхе и напряжении.
— И что же? Война? — поинтересовался Павлов.
— Война с москитами сейчас нам не с руки. Есть еще кайяпо, которые кочуют от нас поблизости и могут нарушить мирный договор, — поведал Гонорий еще об одной международной проблеме, которая волновала его гораздо больше, чем все остальные.
— Почему не осваивается территория у потухшего вулкана Бета? Охотник Аггей из рода Черного Кабана утверждает, что зверя там больше, чем где бы то ни было, — не выдержал Павлов.
— Страх! Там бесследно пропадают люди и появляются невиданные животные и растения. После посещения этих мест многие начинают испытывать беспричинную тоску и боли в суставах. Разве тебе это неизвестно? — удивился Гонорий.
— Так ведь Аггей из рода Черного Кабана там охотится, и ничего, — неуверенно возразил Павлов.
— Уже не охотится. Сегодня на рассвете Аггей отошел в Царство Теней. Накануне, вечером, у него из горла внезапно хлынула кровь, — сообщил Гонорий печальную для Павлова новость.
………………………………………………………………………………………………………