Всадники остановили лошадей и с интересом осмотрели место битвы. Нападать они почему-то не спешили. Вперёд выехал один из крестоносцев, судя по всему, командир отряда. Довольно рослый, широкоплечий, он единственный из всех, нес полный кольчужный доспех. Кольчуга имела длинные рукава, кольчужные рукавицы, на ногах кольчужные шоссы. Сверху брони был одет белый плащ с чёрным крестом на груди. В левой руке он держал треугольный щит. На белом поле щита также был нарисован чёрный крест, а в верхнем поле креста был изображен квадратный зеленый щит, с хищной птицей на нем. Такой же крест и герб были изображены на конской попоне.

   В правой руке рыцарь держал копье, на поясе висел прямой меч и кинжал. С боку коня в специальных ножнах находилась боевая секира. В общем, всадник своим видом внушал уважение.

   Выехав вперёд, он заинтересованно осмотрел лошадей и убитых арабов, затем стал очень пристально рассматривать Сашу. Он словно пытался отыскать в девушке ответы, на то, что он увидел на поляне. Саша чувствовала этот взгляд, который, скользил сначала по лицу, заметив свежий разрез, потом, перешёл на меч, а с него на руку. Рука его заинтересовала, особенно запястье, которое сжимало меч. Оно напоминало запястье подростка, или, женщины, точнее девушки. Рыцарь, улыбнулся себе в бороду, он понял, что перед ним девушка, крупная и рослая, что рождало новые вопросы. Рыцарь не допускал мысли, что вставшая в оборонительную стойку девушка, смогла убить пятерых воинов, это не возможно. Значит, есть ещё бойцы, которые сидят в засаде и, возможно, держат их сейчас под прицелом. Рыцарь поежился и решил начать встречу с переговоров. Воткнув копье в землю, и спрыгнув с коня, он забросил свой щит себе за спину, сняв рукавицы, отстегнул шлем. Под ним у него оказался кольчужный капюшон, который рыцарь также снял, подставив свежему ветерку свои мокрые от пота, каштановые волосы. Лицо его было загорелым, с аккуратной, подстриженной бородой, крупным коротким носом.

   Рыцарь сделал пару шагов навстречу Саше, держа в левой руке шлем, а правую поднял вверх, ладонью вперед.

   - Можете убрать свой меч, синьора, - мягким баритоном, произнёс рыцарь, - и отзовите своих людей, воины Христа не воюют с женщинами!

   Он произнёс эту фразу на певучем французском наречии, который отличался от языка, на котором говорила Настя. Вероятно, это был один из диалектов французского языка. Саша с некоторым трудом поняла общий смысл фразы, а поняв, недоверчиво посмотрела на рыцаря и сказала:

   - Поклянитесь именем Господа нашего, что не вы, ни ваши люди не причинят вреда нам и не покусятся на наше имущество.

   - Клянусь, - торжественно сказал рыцарь, подняв руку, - ни я, ни мои люди, не посягнут на вашу честь, достоинство и имущество. Порукой в том, перед лицом Господа нашего, будет моё слово, слово рыцаря Жоффруа де Мо. А вы веруете в Господа нашего Иисуса Христа?

   - Мы христиане, - кивнула Саша, убирая меч в ножны.

   - Докажите, - потребовал рыцарь.

  Саша в ответ перекрестилась, а потом достала свой крестик и поцеловала его. Рыцарь с любопытством посмотрел на ее крестик, но ничего не сказал. Меду тем, настороженности в нем поубавилось.

   - Теперь, когда между нами мир, можете отозвать своих людей из засады, - сказал рыцарь.

   - Анастасия, - крикнула Саша, повернувшись к кустам, - выходи, у нас перемирие.

   Рыцарь повернулся к кустам и увидел, как оттуда вылезла еще одна девушка, ростом меньше, чем с которой он говорил. Она вышла, настороженно держа стрелу на тетиве лука и недобро просматривая на отряд крестоносцев. С их стороны все перешептывания и говор резко стихли.

   - Синьора, это шутка? - молвил удивленный рыцарь, повернувшись к Саше.

   - Нет, это не шутка, нас действительно двое. Позвольте представить ее. Это Анастасия, из семьи купца Василаки, с острова Кипр. Мы потерпели кораблекрушение у берегов Яффы. Из всех пассажиров и команды нас выжило только двое. Сейчас пробираемся в христианские земли, а эти нехристи решили отобрать наше имущество и нас обратить в рабство. Пришлось их убить.

   - И вы, благородная госпожа, утверждаете, что вдвоем отправили к их богу пять сильных воинов, и в роще больше никого нет?

   - Все верно, синьор, а вы уже, наверное, жалеете, что дали слово не причинять нам вред?

   Рыцарь вдруг рассмеялся, а затем захлопал в ладоши.

   - Превосходно, синьора! Я думал, что в роще притаился отряд воинов, в двадцать копий, а там сидел один лучник! И вы сыграли на этом, но договор, есть договор.