Дальнейший путь отважных путешественниц ничем не омрачался. Даже было скучно. Окружавший их пейзаж потерял свою новизну и уже не казался интересным. Жара навевала сонливость, даже лошади шли не торопясь.

   Саша, поначалу с интересом осматривала окружающие ландшафты, но на четвёртый день она откровенно заскучала. Ей ужасно надоело это неторопливое путешествие. Она с ностальгией вспоминала транспорт своего времени. К тому же раздражение вызывало отсутствие возможности мыться каждый день. Тело начало зудеть от пота, а почесать не давала кольчуга, которую Саша начала потихоньку ненавидеть. И боль в мягком месте, не добавляла комфорта, хоть и болела уже не так сильно. Ей хотелось обрести уже, какую-то стабильность в жизни, свой угол, чтобы обставить его с возможным комфортом, а не трястись в седле, с утра до ночи.

   А вместо этого, ночевки под открытым небом, которые проходили обыденно, как и первый их ночлег. Опять расседлывание, уход за лошадьми. Настя показывала Саше основы фехтования и набивала себе руки в стрельбе из лука. После этого, поделив ночь на дежурства, они укладывались спать.

   Чтобы занять себя на время поездки, Саша, упросила Анастасию научить ее греческому языку. Лошади двигались неспешным шагом, а попаданка, заучивала греческие слова, повторяя, их вслух за Настей.

   Однажды утром Саше приснился сон, который ненадолго выбил ее из равновесия. Она увидела во сне своего отца, военного пенсионера. Он, почему-то, был одет в военный камуфляж с полевыми погонами полковника и находился в учебном классе. Отец прохаживался, вдоль ученической доски и, помахивая указкой, говорил, словно подводя итог своей лекции:

   - Запомните, товарищи курсанты. Для боя в обороне необходимо правильно выбрать местность. Правильный рельеф сведет преимущества противника к нулю и усилит ваши. Правильный выбор места боя - это половина победы.

   Все утро Саша пыталась понять, к чему ей приснился этот сон. Так ничего не придумав, она выкинула его из головы, мысленно удивляясь своему подсознанию.

   А между тем, на следующий день после того, как девушки покинули стоянку пастуха, ближе к вечеру, в это место заехали воины Эмира Яффы, Мурада аль-Джазима.

   Правитель города, рассылал такие патрули, для контроля прилегающих земель. Они проверяли дороги, ловили бандитов, сопровождали караваны. Для этих разъездов, одинокие пастухи и старосты деревень, были внештатными агентами, глазами и ушами. Посещая их, во время своего патрулирования, командиры отрядов узнавали новости в округе, кто кого видел или кто проезжал мимо.

   Вот и в этот раз молодой десятник Ияд решил посетить одинокого пастуха-грека, заодно остановиться у него на ночлег. Он мечтал купить барашка для себя и своих воинов, а заодно напоить коней.

   Старик уже пригнал свою отару, загнал их в загон и наливал в колоды воду, когда на территорию стоянки въехали на пыльных и разгоряченных лошадях десяток воинов эмира, во главе со своим десятником. Их командир резко остановил коня возле забора и прокричал:

   - Салам аллейкум, старик, угостишь воинов нашего милостивейшего эмира, да храни его Аллах, молодым барашком!

   - Салам, господин, - ответил пастух, встав на колени, - если у воинов нашего славного эмира, да пошлет ему Аллах здоровья, есть чем заплатить моему хозяину за мясо, то я не против.

   - Не бойся, старик, наш господин нам платит достойно. Будет твоему хозяину серебро.

   Затем Ияд повернулся к своим воинам, выбрав двоих, отправил их резать барана, а остальным приказал ухаживать за конями.

   Пока варилось мясо, воины поили и чистили коней, проверяли подковы и сбрую. Когда ужин был готов, они постелили потники, бабка пастуха поставила деревянное блюдо с мясом в середину и все расселись кругом.

   Старик, получив серебро за барана, стоял на коленях не далеко от Ияда и ждал, когда господин десятник обратит на него внимание.

   Воины сидели, поджав под себя ноги и ели мясо, накалывая куски на ножи, громко переговариваясь, вспоминали разные происшествия.

   Наконец, господин десятник насытился, вытер руки о голенища сапог и посмотрел на раба-пастуха.

   - А скажи-ка мне, старик, что видел или слышал необычного? Может, заезжал кто-то, из неместных?