Гольденцвайг, явно уже ухвативший основную мысль старика, лишь кивнул.
– Вот как раз про таких. Кто мог первым под огнем встать. За ним следом на врага в атаку пойти могли многие, а вот именно чтобы первым встать и остальных за собой повести – тут особый характер нужен. Так вот, сдается мне, что Александр – он как раз из таких. Ему справедливость дороже любой выгоды. И Цель ему нужна. Именно такая, что с заглавной буквы, настоящая, большая. А без цели он в этой жизни – словно потерялся. Работает, чтоб были деньги на еду, ест – чтоб были силы работать… Существование есть, а устремлений – нет.
Константин своего собеседника уже понял, но прерывать монолог старого механика не спешил. Семёныч повидал и пережил немало, и умом обладал светлым. Такого послушать – не зазорно. И не просто послушать, а обдумать и выводы сделать. А тот продолжал.
– Мы когда с ним встретились – у него ведь совсем дела плохи были. Я ж на базаре парой слов перекинулся с теми обозниками, которых он в Никольск с каких-то тамошних Зажопинских Выселок привел. Болел он долго и серьезно, почти всю зиму и часть весны, все запасы проел. Деревенские уже думали – все, еще чуть-чуть и последнее продаст, даже на автомат его покупатель заранее имелся. А он как оправился – сразу на банду грабителей с Пустошей заказ взял, не раздумывая. Хотя у самого в магазине едва десяток патронов был…
Купец лишь присвистнул удивленно. Нет, своему старому деловому партнеру из Никольска он доверял – не один год дела вели. И в том, что если Павлов человека как специалиста в своем деле отрекомендовал – то, значит, так оно и есть. Да и сам успел позже лично убедиться. Но вот чтобы так…
– И ведь выполнил заказ-то. Все честь по чести. Вернулся и с трофеями, и с ушами резанными. К тому же, и ты, и я об одном Франте из «хэдхантеров» слыхали и не раз. И про Чухлому, и про то, кто и как там с будущими «князьями» договор заключал…
И снова Гольденцвайгу остается лишь согласиться. Вряд ли среди вологодских охотников за головами имеется сразу два Франта. А значит, все, что они слышали, – как раз о нем, Татаринове Александре Александровиче.
– Но ведь к нам в охрану он все же подрядился. Да и обоз тот хуторской до Никольска довел. А что они там везли – творог да мясо копченое? Что-то не шибко на Цель похоже.
– Не похоже, – согласился Семёныч. – Только лопать-то и самым идейным хочется, а он – как раз конкретно «на мели» был. Что там тех денег, что ему за сопровождение обоза накинули? Но, сдается мне, на какую-нибудь гнусь Сан Саныч даже с голоду умирая, не согласился бы. А тут – что зазорного? В обоих случаях – людям помог. От возможных опасностей защищать готов был. В нашем случае – так и защитил, давай самим себе врать не будем. Без него на «крупняке» – не факт, что отбились бы, ой, не факт, даже если б Григорий, царствие ему небесное, жив был.
Вспомнив двойную засаду, Константин снова лишь согласно кивнул.
– То, что здесь у нас произошло, – механик слегка щекой дернул да легонько прикоснулся к отбитым ребрам, – так это для него, бывшего офицера СОБР, вообще на уровне рефлексов. Тот факт, что террористов нужно уничтожать, а заложников – освобождать, это для него аксиома, подтверждений и доказательств не требующая. И ладно б тут только мы были… Так ведь еще и Оксана… В общем, и здесь – доброе дело, защита слабых и восстановление справедливости. А вот дальше… Что ты ему предложил? В разборках между двумя уважаемыми в городе купцами поучаствовать, которые рынок не поделили? Где тут доброе дело, где восстановление справедливости? Ты б его еще на захват конторы Колыванова и факторий его подписать попытался, на этот, как его… «рейдерский»…
Возразить купцу нечего. Разборки между двумя деловыми людьми за право выгодно торговать ценным и дефицитным товаром, пусть и зашедшие так далеко, – и, правда, ни на восстановление справедливости, ни на Цель как-то не тянут. Особенно если вспомнить, какими именно методами семь лет назад это самое право да и все прочие права теперешними главами Городского Совета получены были. Натуральный «Чикаго тридцатых» в древнем городе Ярославле творился пополам с «лихими девяностыми». Гордиться, вспоминая те времена, нужно признать – особо нечем…
– И все же – жаль, – вздыхает он. – Александр – солдат отличный.
– Отличный, – согласился Семёныч. – Отважный, умелый, умный, а главное – в душе правильный… Вот только пока не знающий, под каким знаменем в бой идти. И я искренне надеюсь, что он все же найдет знамя, достойное того, чтобы он под ним встал.
Примечания
1
2