Глава 17. Тела и ядра

Церен объявился на четвертый день после нашей встречи. Ждал у моей палатки, когда я подошёл поздно вечером. Выглядел он так же, как и в прошлый раз.

— Повторяетесь, мастер, — сказал я.

— У тебя ещё есть силы говорить. Это радует, — посмеялся он. — Садись.

Я устроился возле костра. Палатки были так устроены, чтобы имелась возможность разжечь небольшой огонь рядом. Хватит, чтобы согреться, отдохнуть или пожарить что-нибудь. Чем и пользовались многие из солдат. Так что ночью лагерь наполнялся уютными огнями, совсем не уютным дымом и десятками запахов, которые все вместе образовывали непередаваемую атмосферу.

— Смотрю, мальчишки Ветиосов тебя раззадорили.

Перед глазами пронеслись события этих четырех дней.

Этих неистовых четырех дней.

Тренировались мы до кровавых мозолей, тошноты, обмороков и всех видов истощения разом. И доходя до этих состояний, продолжали заниматься, закаляя волю и тела.

— Немного.

— Я посмотрел за тем, что ты делаешь. Выйти на арену — хорошая идея. А всё остальное… Ты движешься не туда.

Невольно я скривился. Не туда. Местные называли развитие путём восхождения. Подразумевалось, что ты идёшь по пути силы. Шаг за шагом. Как и в обычной жизни, пути разные бывают. Какие-то тропы и дороги уведут далеко-далеко, а какие-то сгубят.

Его слова означают, что я выбрал не ту тропу, которая не поможет мне реализовывать потенциал, а, наоборот, загубит его.

Что же касательно арены, так после короткого поединка с Ветиосами, я повадился ходить на площадку и сражаться против других солдат. Что-то среднее между тренировкой, возможностью проверить свои силы и убить время в лагере.

Я понятно с какой целью ходил. Набраться опыта и проверить, на что способен. В первую очередь, чего мои таинства стоят в битве против других солдат.

— Что, не будет вопросов?

— Вы расспросили обо мне Сергиуса? — спросил я, подумав, что наставник уж точно мог рассказать про мою любовь к вопросам и про то, как меня бесит, когда тянут с ответами.

— Ты хотел сказать — Аластара? — улыбнулся Церен, прищурив глаза. — Конечно, расспросил.