Если верить генералу Омару Брэдли в его «Истории солдата», главнокомандующий силами союзников генерал Дуайт Эйзенхауэр был просто в ярости. «Вы хотите сказать, что наши 76-миллиметровки не могут подбить «Пантеру»? Почему? Я считал, она [американская пушка. - Прим. пер.] будет чудо-оружием в этой войне. Почему мне всегда обо всем докладывают последнему? Спецы в артиллерийско-техническом снабжении уверяли меня, что 76-миллиметровка справится с любым танком у немцев. А теперь получается, что из нее вообще никого нельзя уничтожить!» В реальности ситуация была такова: «Тигр» мог вывести из строя «Шерман» с расстояния 3500 м, тогда как «Шерману» для того, чтобы нанести какой-то ущерб «Тигру» из своей 76,2-мм (3-дюйм.), надо было приблизиться к цели на 200 м, тогда как 75-мм орудие вообще оказывалось почти бессильным, только если танк не приближался к «Тигру» вплотную и не стрелял в упор.

Единственным спасением стали две британские машины, которые позволяли подбивать «Тигры» с большого расстояния: первой была самоходная установка с 17-фунтовкой «Арчер», а другой - танк «Файрфлай», представлявший собой «Шерман» с 17-фунт. орудием. На начальной стадии вторжения «Файрфлай» встречался довольно редко - не более 25 процентов британских или канадских танковых полков располагали ими, - но выпуск шел быстрыми темпами, и скоро их в действующих частях насчитывалось уже 600 единиц. Теперь американцы заинтересовались ими, однако объемы производства не позволяли еще официально передавать эту ценную технику союзникам, хотя это делалось неофициально, так что американцы тоже получили «Файрфлай». В качестве полумеры послужили выстрелы с вольфрамовыми сердечниками для 76,2-мм (3-дюйм.) пушек, что повысило качество огня на средних дистанциях, однако никоим образом не дало средства «достать» «Тигр» на большем расстоянии. Лишь в марте 1945 г. армия США смогла вывести из боевых действий 160 «Шерманов» и отправить их в Англию для перевооружения 17-фунт. орудиями. Когда конверсия завершилась, война уже кончилась.

Если немцы могли быть уверены в превосходстве своих танковых пушек перед союзническими на западе, на востоке их положение выглядело не столь прочным. Во второй половине войны советские конструкторы создали замену для КВ-1, разработав танк «Иосиф Сталин», или ИС-2. Базовое шасси КВ-1 подверглось всесторонней модернизации, машина получила новый двигатель и трансмиссию, а также новую литую башню с 85-мм орудием. Данное изделие получило наименование ИС-1, и некоторое количество таких танков было выпущено зимой 1943/44 г. для проверки в условиях реальных боевых действий, прежде чем запускать изделие в массовое производство. Пока шли испытания, конструкторы стали задаваться вопросом, к чему создавать новый тяжелый танк, вооруженный тем же орудием, что и средний Т-34/85, а потому на следующую модель поставили 100-мм орудие. Но на этом разработчики не остановились и к весне 1944 г. нашли наконец решение: они разработали совершенно новую башню и сумели установить в нее 122-мм пушку. Она вела огонь мощным 25-кг бронебойным снарядом, способным пробить 160-мм броню с расстояния 1000 м. Хотя, стреляя из 100-мм пушки боеголовкой с вольфрамовым сердечником, представлялось возможным добиться лучших характеристик бронепробиваемости (180 мм с 1000 м), разрушительное действие 122-мм снаряда оказывалось значительно более высоким - нет никакого сравнения между 25-кг выстрелом, встречающим мишень с большой скоростью, и 4,5-кг, пусть и летящим еще быстрее. Тяжелый снаряд мог сорвать башню с погона, тогда как более легкий лишь пробивал в броне небольшое отверстие. Нельзя забывать и о фугасном могуществе осколочной гранаты 122-мм пушки. Вот с такой новой башней и орудием Советы получили ИС-2, который пошел в валовое производство в начале лета 1944 г. Немецкие танкисты на Восточном фронте сделали вдруг неприятное открытие - советская машина могла уничтожать их с расстояния 2000 м, на котором немецкие снаряды отскакивали от толстого литья расположенной под углом брони.

После войны Запад немедленно поспешил уменьшить свои бронетанковые силы, однако праздник продлился недолго. С началом корейской войны 1950-1953 гг., в которой танки играли сравнительно небольшую роль, Запад принялся воссоздавать свои танковые ресурсы. Холодная война стала по-настоящему серьезной. Процесс разработки танков никогда, конечно, не останавливался, однако теперь он пошел быстрее, хотя принципы и подходы сохранились теми же, что и всегда, - постоянное совершенствование имеющихся конструкций лишь с небольшой долей подлинного новаторства. Советы с окончанием Второй мировой начали производить ИС-3 - усовершенствованную версию ИС-2 с еще более удачными углами и закруглениями бронирования, что делало машину фактически неуязвимой с любых дистанций, кроме самоубийственно близких, а британцы и американцы просто приняли этот танк за некий эталон, которому должны соответствовать.

Британия сделала гигантский скачок в плане увеличения калибра и разработала 183-мм (7,2-дюйм.) пушку, но ее посчитали слишком уж громоздкой, и союзники стандартизировали орудие калибра 105 мм с подкалиберным выстрелом (APDS).

Более тревожной, однако, стала тенденция к появлению значительных танковых армий у меньших государств, многие из которых оказались - скажем мягко - весьма безответственны в том, что касается международных взаимоотношений. Данное обстоятельство возымело определенное действие в 1967 г., когда обеспокоенные накапливанием египетских и иорданских войск на своих границах израильтяне решили нанести превентивный удар по Египту и начали так называемую Шестидневную войну. Армия египтян имела на вооружении немалое количество советских Т-54, Т-55 и ИС-3, в большинстве своем новых, тогда как израильтяне располагали смешанным парком из 1000 британских «Центурионов», американских М48 «Паттон» и легких французских АМХ-13. К силам Египта добавлялась бронетехника Иордании и Сирии. Стратегия Израиля заключалась в том, чтобы до поры до времени не трогать иорданские и сирийские войска, сосредоточив все силы на нанесении мощного удара по самому опасному врагу - египтянам. Благодаря быстроте маневра, израильтяне сумели воплотить в жизнь эту непростую стратегическую задачу, а путем нанесения превентивного удара завладели инициативой, которую так и не выпустили из рук до конца конфликта, обращая в бегство и преследуя бронетанковые силы египтян на Синайском полуострове, не давая им времени собраться в крупные формирования и используя свою выучку для того, чтобы вступать в бой и уничтожать врага на дистанциях, на которых египтяне оказывались неспособны дать им достойный ответ. Всего за двое суток боев около 80 процентов бронетехники египтян оказалось либо повреждено, либо захвачено, сама египетская армия практически лишилась подвижности.

Затем израильтяне взялись за иорданцев, которые оказались куда более крепкими орешками, хотя в итоге и их удалось сломить за счет превосходства в воздухе израильской авиации. И наконец пришел черед сирийской армии, окопавшейся на хорошо подготовленных позициях на Голанских высотах. Здесь боевые действия напоминали Первую мировую, когда израильские танки пробивали бреши в обороне противника, а пехотинцы следовали через них и громили врага. Противостояние привело к быстрому упадку боевого духа сирийских войск и к окончанию войны.

Многие называют Шестидневную войну последним конфликтом, видевшим «старомодную» танковую баталию, поскольку в шестидесятые годы XX века появились транзисторы и электронные микросхемы, а с ними и значительные технические подвижки, сказавшиеся на возможностях вооружений. Произошло качественное улучшение устройств наведения на цели, в игру вступили компьютеры. Наводчик танковой пушки целился через оптический перископ, оценивал расстояние или замерял его оптическим дальномером, выставлял верный угол возвышения, делал поправки на скорость за счет делений на сетке перископа и производил выстрел. И вот он получил баллистический компьютер, программы которого позволяли вычислять траекторию, учитывая скорость полета боеприпаса, ветер, темп перемещения цели, быстроту движения танка и ряд тому подобных факторов. Все это было несомненным шагом вперед - свидетельством торжества технического прогресса, однако, как показали танковые столкновения между индийской и пакистанской армиями в 1965 г., работа с компьютером и ввод в него данных требовали времени, и опытный индийский стрелок с оптическим прицелом 20-фунт. пушки «Центуриона» часто успевал произвести смертоносный выстрел раньше, чем его пакистанский противник в американском М47 заканчивал производить баллистические расчеты.

Наука шла вперед семимильными шагами. Скорость, с которой задумки воплощались в жизнь, просто поразительна. Компьютеризация в семидесятые годы XX века привела к возникновению таких систем управления огнем, в которых лазер измерял дистанцию и постоянно сообщал компьютеру информацию для вычисления скорости, поправки углов возвышения, всевозможные сенсоры помогали брать в расчет скорость ветра, температуру боеприпасов, положение танка и прочие тому подобные факторы. На все это компьютер реагировал за минуту или две. Более того, прицел устанавливался в соответствии с вычислениями, и стрелку оставалось только опустить или поднять ствол орудия так, чтобы «взять на мушку» цель и с большой точностью произвести выстрел, с одной попытки добившись верного попадания.

Чтобы танкисты могли воевать в любое время суток, инженеры разработали ночные прицелы. Сначала появился инфракрасный прибор, устанавливавшийся на башне, который действовал совместно с инфракрасной оптикой прицела. Затем появились интенсификаторы изображения, в которых электроника усиливала естественный свет в 20 ООО раз, чтобы дать чистую картинку в условиях, когда рассмотреть что-либо невооруженным глазом практически невозможно. В итоге появились тепловизионные приборы, которые распознавали разницу температур цели и окружающей среды, производя «живое» изображение на экране прицела. Преимущество тепловизионного прицела в том, что он позволяет вести наблюдение в условиях полного отсутствия света, кроме того, он может быть полезным и в светлое время суток при поиске цели, которая скрывается в зарослях кустов или деревьев или же просто хорошо замаскирована.

Однако в начале Вьетнамской войны, в которую оказались втянуты США в период между 1961 и 1973 гг. и которая завершилась завоеванием Южного Вьетнама коммунистическими армиями Северного Вьетнама в 1975 г., были доступны лишь немногие из перечисленных выше изобретений. Американцы вначале применяли против северных вьетнамцев лишь незначительное количество танков, поскольку северные вьетнамцы не имели бронетехники и потому что местность на большей части территории Вьетнама считалась «нетанкодоступной» из-за густых зарослей джунглей и множества болот. Однако более подробное изучение страны и обстановки показало, что во многих районах применять бронетехнику можно и нужно. В условиях отсутствия танкового противодействия бронетехника сводила свои функции к роли средства поддержки пехоты.

Следующая крупная танковая битва имела место, когда египтяне и сирийцы сумели, скоординировав свои действия, одновременно и с большой долей внезапности атаковать Израиль в октябре 1973 г. в день Иом-кипур. Сирия и Египет наступали с севера и с юго-запада, лишая израильтян возможности громить противника по частям. Кроме того, эти два арабских государства потратили немало сил и средств на то, чтобы подготовить свои бронетанковые силы, и пребывали в уверенности, что значительное превосходство в численности материальной части даст им возможность добиться успеха. Сирийская сторона, атаковавшая силами 1500 танков, поначалу вынудила израильтян к отступлению, однако потом перед лицом все возрастающего противодействия израильской стороны продвижение застопорилось. И вот сирийское наступление окончательно выдохлось, увязнув на линии израильской обороны по реке Иордан, после чего война на этом фронте превратилась в позиционную, когда сирийцы пытались пробить брешь во вражеском рубеже, а израильтяне сдерживали атаки и уничтожали противника за счет меткой и эффективной стрельбы. Большой урон израильтянам нанесло появление у неприятеля управляемых противотанковых ракет (см. ниже), за счет которых их потери стали заметно расти, пока военные не осознали, с чем имеют дело, и не стали применять контрмеры. За четыре дня обороны израильтяне, знавшие местность как собственную ладонь, сумели уничтожить свыше 500 сирийских танков.

Тем временем израильтяне подтянули подкрепления и, развернув контратаку, отбросили сирийцев, нанеся им очень серьезные потери, а также привели к краху попытку иракцев и иорданцев ударить им во фланг. Общие потери арабов на северном фронте составили около 1150 танков против примерно 250 израильских. На южном фронте ситуация сложилась приблизительно такая же. Поначалу египтянам удалось достигнуть ряда тактических успехов против израильской обороны на восточной стороне Суэцкого канала, навести мосты через канал и перебросить по ним свыше 2000 танков, не говоря уже о пехотных противотанковых отрядах с реактивным вооружением. Положение складывалось весьма сложное, и израильтяне оказались выбиты со своих первоначальных оборонительных рубежей. Однако египтяне действовали медленно и не сразу смогли развить инициативу, тем временем израильтяне обнаружили, что за счет применения дымовых завес и смелого маневра им удается привести в замешательство египетскую бронетехнику и противотанковые отряды. Танкисты Израиля контратаковали египтян то там, тот тут, поскольку последние действовали малыми группами и нескоординировано. Затем израильтяне собрали резервы и устроили засады в тылу непосредственной линии фронта. Тем временем египтяне организовались и предприняли генеральное наступление шестью колоннами. Поскольку местность диктовала им маршруты атаки, они угодили прямо в расставленные ловушки, из которых израильтяне расстреливали танки один за одним на малой дистанции. Не прошло и суток, как египетское наступление захлебнулось, а израильтяне перешли в контратаку по всему фронту, обратили противника в бегство и, прижав к берегу Суэцкого канала, уничтожили.

В результате такого разгрома израильтяне очутились на западной стороне канала, и путь к Каиру лежал перед ними открытым и практически неохраняемым. Стороны договорились о перемирии, и война Судного дня закончилась.

Одним из наиболее крупных событий в регионе после этого конфликта стала война в Персидском заливе (1991 г.), в ходе которой коалиция войск под эгидой Организации Объединенных Наций нанесла уверенное поражение иракским войскам, захватившим Кувейт в августе 1990 г. В том, что касается бронетехники, о серьезном противостоянии здесь говорить нельзя, потому что нельзя сравнивать возможности трех прекрасно тренированных и наилучшим образом технически оснащенных армий со сборищем кое-как подготовленных и совершенно немотивированных, часто призванных на военную службу насильственно людей, нередко мало разбиравшихся в вооружении, которое они применяли. Если бы не соображения политического характера, иракская армия была бы полностью уничтожена практически без каких бы то ни было заслуживающих внимания боев. Потери иракцев несравнимы с потерями коалиции - фактически эту войну можно назвать игрой в одни ворота.

Чем в действительности являлось это столкновение, так это полигоном для испытания последних новинок в области танкового вооружения. На исходе шестидесятых годов Советы вызвали своего рода фурор на Западе своими новейшими гладкоствольными танковыми пушками, способными выстреливать 115-мм боеприпасами со стабилизирующим оперением. В те времена существовал словно бы неписаный закон: если что-то сделали Советы, на Западе это должны автоматически повторить. Страх перед советской военной машиной заставлял копировать все советские изобретения. Некоторые знатоки артиллерии возражали, доказывая, что вовсе нет необходимости гнаться за достижениями противника, поскольку гладкоствольные орудия имеют ряд недостатков по сравнению с нарезными, в частности, в том, что касается рассеивания огня, однако никто их не слушал. Началась работа над гладкоствольными пушками. Преимущество тут, помимо отсутствия необходимости длительного и дорогостоящего рассверливания ствола, заключалось в том, что при гладком стволе значительно снижалась и сила трения, что позволяло стрелять более тяжелой боеголовкой при более высокой скорости, что, конечно, способствовало улучшению бронепробиваемости. Стабилизируемый в полете подкалиберный выстрел с отделяющимся поддоном (APFSDS), разработанный для гладкоствольной пушки, имел длинный проникающий стержень из вольфрама или обедненного урана, который летел со скоростью около 1400 м в секунду и из-за своей плотности и длины обладал огромной поражающей способностью.

Однако процесс разработки требовал времени. Как и предвидели эксперты, гладкоствольная пушка оказалась не такой простой, как могла представляться с виду, однако прошло немало времени, прежде чем на Западе поняли это. Фактически советская гладкоствольная пушка потерпела фиаско. Ее пришлось отправлять на завод для произведения частичной нарезки в канале с целью обеспечить боеголовке некий момент вращения, чтобы она попадала в цель. К тому времени огромные денежные суммы и масса сил и времени были уже вкачаны в гладкоствольное орудие, и наконец решение нашлось, так что в середине восьмидесятых новейшие американские и немецкие танки обзавелись 120-мм гладкоствольными пушками. Соединенное Королевство решило держаться особняком. В армии его бронетехника сохранила нарезные стволы, поскольку они позволяли применять самые разнообразные боеприпасы (включая фугасные, дымовые, разного рода кумулятивные и подкалиберные), тогда как гладкоствольное орудие стреляло только кумулятивными и подкалиберными со стабилизирующим оперением.

Война в Персидском заливе проверила стабилизируемые подкалиберные (APFSDS) в условиях реального боя, как и иные технологии, вроде реактивного или композитного бронирования. Все они действовали, и довольно хорошо, однако совершенно очевидно требовалась доработка и подгонка. В общем и целом, как кажется, танковое вооружение, как мы видим в случае со стрелковым вооружением, достигло «потолка», который обеспечивал определенную степень поражения. Дальнейшего продвижения удалось бы добиться только ценой огромных затрат на изыскания. Существует такая максима, что увеличение характеристик на 10 процентов требует 60-процентного повышения стоимости разработок оружия. Потому поневоле возникает вопрос, а стоит ли тратить такие средства лишь ради того, чтобы добиться незначительного улучшения поражающей способности? Время покажет и поможет дать правильный ответ.