— Лады. Пересаживаемся, как я понимаю. Классная тачка, кстати! Можно я за руль?
— Да пожалуйста!
Леня с Арсеном помогли Наде добраться до машины Руслана. Между прочим, он ехал один. Интересно, куда? Впрочем, спрашивать о чем-то не хотелось. В душе поселилось удивительное спокойствие, которое редко меня так редко посещает. Проблемы вроде пересечения границы, беготни от кровожадных врагов и прочие «радости» отошли на второй план. Здесь мой мужчина, который во всем разберется. Как всегда.
Глава 27. Под землей
Подземное жилище или штаб, как сказал Руслан, находилось на месте дома Кольцевых. Точнее, под землей. Несколько комнат, подобие обычной, вполне человеческой кухни и даже ванная. Поэтому те несколько дней, проведенных здесь, показались мне чуть ли не лучшими за все время после пробуждения. Я чувствовала себя среди своих, по сути, так оно и было, и хоть ситуация все еще не казалась простой, главное все же то, что мы все вместе. Братья, мои современники, спасенные ученые и два друга Руслана — Эрик и Арсен.
Чего стоило мужчине создать все это, известно лишь ему и Богу. Я не лезла в душу, не стремилась на откровенные разговоры. Вообще со встречи на трассе мы говорили мало, исключительно по делу. Вернее даже не так. Я рассказала, что знаю о планах Игоря, о Марате и о новом лекарстве, призванном стереть с лица земли большинство представителей элиты. Пришлось признаться, что слышу мысли людей, в том числе, «спящего» ученого. Это стало особенно тяжелым, ведь мы все еще надеялись на благоприятный исход и излечение. Но его коллеги подтвердили: шансов, что он поправится, практически нет.
— У меня их тоже не было, и ничего, стою перед вами! — фыркнула, не желая верить в их правоту. — Он обязательно что-нибудь придумает!
— Дело ваше, Вероника, если хочется строить иллюзии — пожалуйста… — пробормотал под нос сердитый дядечка, который помог Руслану одолеть Гринера.
— Это не иллюзии!
— Отрицание — одна из первых стадий, — с прискорбным видом заключил он и, извинившись, ушел проверить моих современников.
Те чувствовали себя немногих лучше, но им было сложно воспринимать действительность. Чтобы как-то показать, где правда, а где нет, я собрала их в комнате и завела долгую беседу. Она продлилась больше пяти часов, но результат того стоил.
Их было пятеро. Не тридцать, когда эксперимент только начинался, не четырнадцать, когда Марат выкрал меня из лаборатории, и не семь, когда я впервые их увидела. Трое мужчин и две женщины, молодые, напуганные, не понимающие, что вокруг не сон и не вымысел больного воспаленного сознания.
— То есть ты проснулась всего несколько месяцев назад? — уточнил Артем, самый говорливый и бойкий из всей группы.
— Да, и, поверьте, мне тоже было не весело. Поначалу я решила, что нахожусь в коме, а все это — плод воображения.
— А почему нас не разбудили одновременно?
— Хороший вопрос, — я вздохнула. — А теперь самая нелицеприятная часть нашей истории…
Они слушали, распахнув глаза и разинув рты, ужасаясь миру, в котором очутились. Я и сама еще не до конца привыкла к тому, что планета — одна и та же, мысленно разделяя прошлое и будущее. Но вот где тогда мое настоящее? Еще один занятный вопрос, на который ответ нашелся гораздо позже.
Ученые постоянно измеряли их состояние, и становились все мрачнее. Мы-то с Маратом ожидали, что они станут похожими на меня, но вместо этого показатели ухудшались. Они старели. Нет, не такими темпами, как гематолог после отказа от вакцины, а вполне по-человечески. Но это их почему-то удручало. Я же, возможно, даже немного завидовала. Быть уникальной не так здорово, как кажется нам в подростковом возрасте. И дело не только в ответственности. Просто…просто это страшно.
Надя стараниями тех же специалистов встала на ноги уже на следующий день. В ней проснулся профессионал с жаждой новых неведанных знаний, и она, отмахнувшись от предложения поберечься и отдохнуть, хвостиком бродила за учеными.
Леня после долгих уговоров тоже остался. Мы понимали: как только он покинет безопасное место, на него выйдут боевики «Ариадны», исход предугадать несложно. Чтобы не чувствовать себя лишним, помогал мужчинам в укреплении бункера, однажды выезжал в Благовещенск по каким-то очень важным делам Арсена. Они вообще подружились, как я заметила, хотя очень отличаются характерами. Если пилот — рубаха-парень, веселый и неунывающий, то полицейский, в основном, серьезен и сосредоточен.